Истребитель

– Успокойся, дорогой Георгий Алексеевич! Не заводись. Мы же офицеры элитной службы! – сказал Пуминов, но про себя отметил, почему это так задело Ревизора.

«Что-то здесь не чисто!» – подумал каждый из них.

Ещё чуть-чуть и можно было заметить над обоими собеседниками облака пара от кипящих аналитических умов, продумывающих какие-то хитрые или коварные комбинации.

Но может быть, это только казалось!?

Часом позже Протонов, путешествуя по конспиративным квартирам и «каналам связи», посетил Черёмуху. Получив кое-какие сведения и новости последних двух недель, и не сумев соблазнить в который раз Сазонову на «постель», майор отправился на «хату» Ломакина. Вся аппаратура слежения и связи находилась там, поэтому только Домовой мог вывести Протонова на Истребителя. Как действует Истребитель, импровизирует ли парень в ходе операций, так ли невидим его след, как стонет Пуминов?

На эти и другие вопросы могли ответить только Ломакин и Карпов. Последний филином сторожил свою «мышку». И хотя «мышка» была с острыми зубками и чересчур толстой, пуленепробиваемой шкуркой, но Филин тоже многого стоил со своими суперэкстранеординарными способностями!

Минут тридцать назад, до прихода Протонова на конспиративную квартиру к Сазоновой, Домовой ей звонил по телефону, соблюдая все условности и секретность. Передал, что «объект» на месте, возможно, скоро отчалит. Черёмуха сообщила о том, что прибыл Ревизор с контрольной проверкой. Чисто по-дружески предупредила! Сама узнала от доверенного лица в Управлении.

Теперь майор двигался на Севастопольскую, к Ломакину.

Ох, как кстати явился этот звонок и намёк Черёмухи для Никиты!

Парень, как только поел, опять последовал своей интуиции и снова отправился на квартиру «наблюдения». «Как же я возьму Филина, если его не будет рядом? Его должен предупредить Ломакин, а если этого не произойдёт, то как Филин узнает о готовящемся очередном покушении?» – эта вопросительная мысль током долбанула Топоркова за обедом.

Жена, недовольная молчанием и отнекиванием от её приставаний, обиделась на мужа и ничего не сказала перед его уходом, только фыркнула вслед.

Он отворил дверь и бегло осмотрелся. Всё было спокойно. Затем прошёл к ванной, отодвинул комод и увидел Ломакина.

– О-о, братец, да ты тут совсем одичал! – воскликнул Никита, рассматривая пленного. – Очень, очень плохо! Зачем так делать, дорогой?

– Вот сука! – пробурчал Ломакин, дёрнувшись всем корпусом и застонав от боли в суставах.

Топорков ехидно улыбнулся, нагнулся и с размаху ткнул кулаком в солнечное сплетение Ломакину. Тот на несколько секунд отключился.

Парень с упрёком поглядел на результаты попытки бегства «наблюдателя»: скрюченное тело на полу ванной комнаты, порванная в области рта липкая плёнка, надгрызенный на коленях скотч. И орудием освобождения являлся водопроводный гусак, нависающий над раковиной. А жертвой – сломанный зуб.

Никита вздохнул. «Надо же, проморгал кран-то!» – подумал он, представив на миг, как Ломакин скачет скрученный по ванне и тычет склеенным ртом в носик трубки крана. От тонких коричневатых губ осталось месиво плоти и крови.

– Вот урод! – сказал парень, почувствовав, что Ломакин очнулся, но притворяется. – Слушай меня дальше, козёл! Ты меня обманул дважды! Наврал насчёт связи с Филином и попытался бежать. Третьей шутки я не прощу! Так. Теперь по делу. Сейчас ты связываешься с этой… как её… Черёмухой, вызываешь сюда, а затем наводишь меня на третьего… на Филина! И не сморозь какой-нибудь глупости! А чтоб ты не дал никаких опознавательных сигналов или тревоги, я напишу, что говорить. Понял?

– Да, – промямлил Ломакин, закрыв глаза.

Вскоре он говорил в телефонную трубку аппарата, стоящего на журнальном столике, которую Никита дал ему в ванную на длинном проводе. Сказал всё, как велел парень. И услышал новость.

– Скоро сюда прибудет Ревизор – это четвёртый, курьер. Что будем делать, Истребитель?

Никита вздрогнул, услышав свою новую кличку, использующуюся в кругах ФСБ. Он быстро соображал, что ему… им сейчас делать.

Ломакин пристально следил за мимикой Топоркова.

– Надо уходить! – встрял он в ход мысли парня.

– Знаю сам! – рявкнул тот в ответ.

Пять минут пролетели, как ветер.

– Мне нужно за ним проследить. Как я могу это сделать?

– Надо подумать…

– …Думай, чёрт побери! Это и в твоих интересах, – перебил Никита пленного, опершись о вешалку с полотенцами.

– Так за ним уследить невозможно – он спец почище НАС! А вот, разве что, установить как-то радиобуй на него!? Не знаю…

– … Как это можно сделать?

Ломакин пошевельнулся, сморщившись непонятно от чего. Никита запарился от скользких вариантов, отпадающих сами собой. И вдруг одна мысль ему показалась светлой.

– Слушай! Ни ты, ни я не можем здесь оставаться, поэтому никто не может зацепить маяк за его одежду. Значит, это бы мог сделать кто-то другой!? У меня есть на примете человек. Он всё исполнит, как надо. А что, у вас на руках нет какой-нибудь радиопыли, или смазки, оставляющей радиослед на приёмнике?