Истребитель

Но вот в иномарку, пришедшую в 1994 году в Шумень по бартеру местным ГАИшникам, подсел один из застывших подле неё охранников.

Никита вжался щекой в серо-зелёный «винторез». Палец опустился ниже.

– Ах ты, сука, ещё брыкаться будешь!? Сиди смирно, стерва! – прикрикнул Григорьев на «арестованную» его ребятами девушку лет восемнадцати.

– Не надо! Прошу вас! Ну… не надо! – красотка забрыкалась пуще прежнего, отбиваясь от лап Подпола.

– Виктор Афанасьевич, помочь? – заглянул в машину начальник личной охраны Григорьева, на лице которого сияли преданность собаки и глупая усмешка.

– Ну, попробуй, Дима! – вздохнул подполковник, поправляя галстук и причёску.

– Не надо, пожалуйста! – запричитала урёванная девушка.

Коломейцев, оба эфэсбэшника, да и пара телохранителей Подпола отвлеклись от наблюдения и взглянули на «мерс».

Может, и не отвлеклись! Просто полюбопытствовали, как справится с красоткой начальник Григорьевской охраны.

Никита чуть перевёл ствол с одного на другой, затем обратно, снова на второго – примеривался, тренировался. Потом задержал дыхание.

Девушка в первые секунды не сразу поняла, что произошло. Сначала голова мужика в милицейской форме дёрнулась, брызнув фонтаном крови, а затем лопнула и раскололась. После этого то же самое случилось с другим. Хлопок в заднем стекле, дырочка в затылке и сноп крови и мозгов из лица, разорванного невидимой силой.

Оба, Григорьев и его телохранитель, уткнулись в автокресла, забрызгав красным весь салон и красотку.

Бедняжка открыла рот и, не успев завопить, сипнула и потеряла сознание.

Топоркова уже не интересовало, что будет дальше, как поведут себя люди в «жигулёнке» и «ниве», охрана Подпола. Он пригнулся вниз, вбок, назад, и с «винторезом» побежал по коридору к лестнице, на ходу ослабляя спецзажимы и разбирая оружие. Схватил заготовленный чехол, закинул орудие убийства туда, перебросил за спину. Шнурки чехла под весом оружия сами затянулись на груди.

Никита нажал кнопку самоликвидатора и закрыл сумку, тихо-тихо, как ниндзя в кино, поскакал по ступенькам вниз.

Один из дежурных ночью вахтёров обходил территорию. Заступил полчаса назад и проверял вверенную ему зону охраны.

На шею ему капнуло раз, другой. Парень сморщился, выматерился и потопал наверх, размахивая дубинкой.

И тут навстречу выскочил человек. Для технички эта прыть была слишком подозрительной. Баба. Девчонка! О-о! Парень… мужик?!

Вахтёр не успел воскликнуть или понять до конца – уборщица в прыжке ногой сильно, очень сильно, ударила его в грудь. Парень покатился по лестнице, накручивая в больничный лист ушибы, вывих и перелом, а также растяжение связок.

Никита, наизусть изучивший родной «универ», прыгал и нёсся по этажам и коридорам словно пушечное ядро.

Ногой выбил фанерную дверь, другую, очутился рядом с окном. Раскрыл его и спрыгнул вниз…

…Со двора университета, из каменного кармана выезжала его тачка! ЕГО тачка! Никиту аж пот пробил. Во гады! Угнал кто-то добрый!

Он побежал за удаляющейся «девяткой» и так выскочил на улицу. Автомобиль резко свернул на Володарского и помчал в центр. Навстречу ему гнал с включёнными фарами «жигулёнок» ФСБ.

Никита рванул в противоположную сторону, к книжному магазину «Знание», за него и во дворы.

Его видели, но не придали значения. Только некоторые улыбнулись, не поняв, мужик это или женщина.

Было ещё светло. Тёплый летний вечер. Тишина и покой.

Эфэсбэшники затормозили прямо перед «девяткой». Та сдала назад, пытаясь оторваться, но не успела. Выскочившие агенты «наружки» оккупировали «ладу» и вытащили за волосы водителя. Заломали ему руки. Всадили по почкам. Уложили. Надели наручники. Удивились, что не Топорков (фото было при них). Но успокоились. Арестованный пытался сопротивляться, но затих, недоумевая о таком скором неудачном исходе. Зачем только позарился на тачку?! Влип!

Коломейцев чуть не обкончался на месте, увидев в окуляр бинокля разорвавшиеся головы в «мерседесе». Три секунды. Дырка в стекле! Две секунды. Там, на той стороне площади! Четыре секунды. Университет! Зажигание! Выезд. Пять секунд – разгон…

…Путь ему преградили обезумевшие и чуть струхнувшие суетящиеся охранники Григорьева, облепившие «мерс», как пчёлы матку.

Закричали, приказывая остановиться. Вынули и навели пушки.

Коломейцев притормозил, гаркнул в открытое боковое стекло: «РУОП. Коломейцев!», мелькнул корочками и газанул. «Нива» помчала по площади, в объезд «универа». Успел заметить в зеркало заднего обзора, как «жигули» понеслись по прямой, а охрана Подпола, размахивая пистолетами, погнала за ним.

Вывернул на улицу Республики против течения. Разогнал прохожих и застопорился перед потоком автомобилей, сорвавшихся со светофора. Его материли, ему сигналили, грозили, а он выкрутил руль, нажал акселератор и, чуть не сбив лоток с сигаретами и кофе, скрипя колёсами, повёл машину на Володарского.

Охранники Григорьева отстали. Коломейцев вылетел на перпендикулярную улицу через мгновение после того, как Топорков скрылся во дворе магазина. Поэтому и не столкнулись!

Повезло Истребителю! А может, РУОПовцу! Кто знает!?