Истребитель братвы

– Смотря с кем будешь драться. Я тебя против Костолома поставлю. Скрывать не буду, противник достаточно серьезный. Но ведь и ты не пальцем деланный...

– Иглой я деланный. Вся сила через шприц ушла...

– А уколоться-то хочется?

– Уже нет. Я завязал. Всерьез и навсегда...

Кирилл произнес это с такой гордостью, что Яша не мог этого не заметить. Но он не заметил. Или сделал вид, что ему все равно.

– Это, конечно, хорошо... Но деньги-то тебе все равно нужны?

– А зачем бы я к тебе тогда приходил?

– Короче, на бой с Костоломом ты согласен, так?

– Погоди, зачем так сразу? Мне бы осмотреться...

– На ринге и осмотришься... В общем, это тебе аванс...

Яша достал из кармана пиджака бумажник из крокодиловой кожи, раскрыл, достал две стодолларовые купюры.

– Держи!

Бои без правил, какой-то Костолом, теперь вот деньги. Все одно к одному. На ринге Кириллу могут свернуть голову. Тот же самый Костолом. И все за те же деньги. Если он их возьмет, будет худо. Надо отказаться...

Но нет, рука сама потянулась к купюрам. Перед глазами стояла соблазнительная картинка. Он в добротном костюме – холеный, ухоженный, пахнущий дорогим одеколоном. И прелестная незнакомка. Он подает ей руку, сажает в машину, везет в ресторан.

Две сотни долларов – не двести рублей. По новому посткризисному курсу – это большие деньги. И приодеться хватит, и в ресторан с девушкой сходить.

Кирилл забрал деньги, сунул в карман.

– Еще три сотни получишь после боя. – Взгляд Яши хищно блеснул. Губы покривила демоническая усмешка. – А те две сотни рваных я тебе прощаю...

– Когда бой? – спросил Кирилл. – Через три дня?

– Что, страшно?

– Да нет, просто время на подготовку нужно...

– Тогда радуйся. Впереди у тебя целая вечность. Даю тебе неделю...

Неделя. Всего неделя. А он говорит о какой-то вечности... А может?.. Будто невидимая рука сжала горло Кириллу. Стало трудно дышать. Вечность. А не та ли эта вечность, которая ждет людей в загробном мире?

* * *

Три часа изнурял себя Кирилл. Не самые большие нагрузки себе давал. Но при его нынешней физической форме и этого хватило, чтобы ныла и молила об отдыхе каждая клеточка его тела. И вот этот долгожданный миг наступил.

Он в изнеможении лежал на матах, смотрел в белый потолок. Состояние обалденное – полный кайф. Приход после укола – ерунда по сравнению с этими минутами, когда твой организм наслаждается покоем и тишиной после каторжных мук. И зачем, спрашивается, он променял все это на омерзительный опий?

Нет, больше он никогда не дотронется до этой гадости. Ведь он уже знает, что в этом мире есть куда более значимые ценности.

Пусть он вычеркнул из жизни несколько лет. Но он все равно еще молод. У него все впереди. Он восстановит форму, станет прежним Кириллом Коньковым, грозой для соперников и кумиром для друзей. Он вернется на профессиональный ринг. Заработает денег – купит квартиру, машину, займется бизнесом, чтобы было куда уйти по окончании спортивной карьеры. И, конечно, женится на прекрасной незнакомке...

Он вспомнил о своем ангелочке, и губы растянулись в блаженной улыбке. И тут же взгляд его потемнел. Он вспомнил и о другом. О том, что меньше чем через неделю он окажется один на один с изувером по кличке Костолом.

Кирилл старался побыстрей набрать форму, выйти на прежний свой уровень. Но ему катастрофически не хватало времени. И здоровья. Годы наркоманской жизни всерьез подорвали его организм. Пройдут месяцы, а может, и годы, пока все вернется на круги своя. Но доживет ли он до этих времен?

Он сильно ущипнул себя за руку – встряхнулся, постарался отогнать от себя мрачные мысли. Высветил на экране мысленного взора желанный образ девушки-мечты.

Кстати, сегодня он как раз и собирался на свидание с ней. Как-никак полтора месяца не виделись. Сколько всего произошло за это время. И с ним. И с ней. Вспомнит ли она его, когда увидит? Может, она и думать о нем забыла...

Ничего, вспомнит. Или, лучше, узнает заново.

Кирилл рывком поднялся с матов, бегом в душ. Помылся, причесался, в раздевалке натянул на себя джинсы, майку, сверху надел новенькую кожаную куртку с меховой подкладкой – как-никак ноябрь на дворе. И снова бегом, домой.

Там он опять встал под душ. Затем брился, сушил стареньким феном голову, укладывал волосы в прическу. Перед боем он острижется – не наголо, но близко к тому. А сейчас можно пофорсить густой шевелюрой. Волосы у него жесткие, хорошо принимают любую форму.

Он привел себя в порядок. С костюмом не получилось. Не так уж много получил он от Яши. Но ничего, и без того вид у него приличный. Черные джинсы, батник, куртка нараспашку, белый шарф. И лицом он хорош. Но главное не это. Главное душа. Она у него светлая и чистая. Как у новорожденного. Почему как? Ведь он и чувствовал себя так, будто заново родился...

Ближе к вечеру, при полном параде, он сидел на знакомой лавочке, возле знакомого подъезда. И ждал незнакомку. С букетом роз в руках.

Он не знал, где сейчас эта девочка. Дома она или нет. Если нет, то когда будет возвращаться. Он вообще ничего о ней не знал. Но рассчитывал узнать. Потому как был настроен решительно.