Истребитель братвы

Плевать, что подумает о нем Петлюра, Штырь. Плевать на все. Лишь бы жить… Но он не мог молить о пощаде. Страх парализовал голосовые связки… Пять стволов с одной стороны, семь с другой. Противостояние продолжалось.

Выстрелов не было. Зато Елисею казалось, что он слышит, как трещит воздух, до предела наэлектризованный злыми взглядами противников. Все молчали. Никто не решался нарушить эту зловещую тишину. Да и слова сейчас не имели никакой силы – настолько накалена была обстановка.

Тишину нарушил вой ментовской сирены. Даже не вой, а робкий такой взвизг. Что-то взвыло в ночи и тут же заглохло. Но сигнал получен. Менты приближаются. Надо уходить.

Елисей видел, как подался назад Сафрон. Как задом втянулся в двери один его человек, второй. Он сам и его люди напоминали роботов. Окаменевшие лица, механическая ненависть во взглядах, безжизненные, точно выверенные движения. Да какая разница, кто они, роботы или люди? Главное, они уходят. И оставляют Елисея живым.

Противостояние продолжалось до тех пор, пока в дверях ресторана не скрылся Сафрон. Пистолеты продолжали молчать. Елисей не мог поверить, что все закончилось. Сафрон исчез, а он остался жив.

Менты приближались. Только Елисей почему-то не очень их боялся. Пусть его впечатают мордой в землю, пусть выпишут несколько литров «пива». Но ведь его не убьют. Рано или поздно он выйдет на свободу. Выйдет, чтобы жить нормальной человеческой жизнью. И к черту вся эта бандитская романтика с ее никому не нужной крутизной!…

Только Петлюра думал иначе.

– Уходим! – сказал он под скрип тормозов ментовской машины.

Теперь он казался Елисею роботом. И его бойцы тоже. Все семеро они развернулись лицом к «луноходу». И двинулись на него плотной, вооруженной массой.

Из машины выскочили два мента с автоматами. Как будто со стороны Елисей наблюдал за ними. Видел охотничий блеск в их глазах. Но этот блеск вдруг куда-то пропал. Сержанты заглянули в лицо смертельной опасности. Семь человек со зверскими лицами и мощными «береттами» в руках стремительно приближались к ним. Если они начнут стрелять – а они настроены на это, – никакие автоматы не помогут.

Елисей видел, как Петлюра подал знак ментам сложить оружие. Те подчинились. Нехотя и бережно уложили автоматы на землю. И сами легли – тот же Петлюра позаботился. И водителя из «лунохода» вытащили. Уложили рядом, обыскали, забрали пистолет.

– Уходим, – снова сказал Петлюра. На этот раз он обращался к одному Елисею. Тот завороженно кивнул и двинулся к машине, на которую показал ему Петлюра.

Он сел на заднее сиденье своего джипа, рядом с ним устроился Василь. В руках у него два автомата, три «пээма». Два джипа один за другим стартовали с места. Петлюра сидел впереди на пассажирском месте головной машины и держал на прицеле разложенных ментов.

– Стволы верни, – коротко бросил он Василю. Тот кивнул, открыл дверцу и бросил на асфальт трофей. Так и надо – ни к чему им увозить с собой ментовское оружие.

– Ну вот и все, – сказал Петлюра и облегченно вздохнул.

Машины неслись по дороге вон из Битова. Надо уносить ноги, пока не начались облавы.

– А ты, шеф, молодцом держался, – одобрительно заметил Василь, обращаясь к Елисею. – Я бы так не смог…

Елисей моментально взбодрился. В мгновение ока перебрал в уме детали недавней сцены. Сафрон пытался зачморить его, но он не уступил. Ответил ему «нет». Пусть и не твердым «нет», но все же.

Одно плохо. Чуть штаны себе не испоганил, когда стоял под дулом сафроновской «пушки». Мысли позорные в голову лезли, слова недостойные на язык просились. Но ведь наружу-то ничего не пролезло. И трусы сухими остались.

Сафрона прогнали, ментов ткнули мордами в асфальт. Круто? Еще как круто. И Елисей принимал в этом участие. Он как был, так и остался крутым…

Настроение поднималось, как воздушный шар, накачанный горячим воздухом. Но шар вдруг лопнул – будто кто-то проткнул его. Елисей осознал, в какую историю он влип. Он и его люди угрожали ментам, разоружили их. За это их если и погладят по голове, то только коваными полуботинками. Менты умеют мстить за своих. И делают это с удовольствием…

Глава вторая

– Ну и как прикажете все это понимать?

Подполковник Хлебов не просто начальник ОВД, он само воплощение карающего меча. Брови на переносице, глаза что лазеры, губы сведены в жесткую прямую линию. И кулаки сжаты. Степан мог бы подумать, что он готов броситься с ними на провинившихся. Но слишком хорошо знал он своего начальника, чтобы предполагать такое.

Два сержанта и старшина молчали. Виновато стелились взглядами по ковру.

– Чего молчите? – повысил голос Хлебов. – Как могло случиться, что какие-то бандюки уложили вас на асфальт, забрали оружие…

– Ну получилось, – не выдержал, буркнул один сержант.

– Да мы и сами не поняли, – отозвался второй. – Они все разом к нам развернулись. Пистолеты наставили, глаза страшные…

– И вам сразу стало страшно?

– Ну сплоховали, – угрюмо изрек старшина. – С кем не бывает. Что ж теперь, головы нам рубить?