Истребитель майданов

– Час прошел. У нас на все про все остается тридцать минут. Ждать больше нельзя. Начинаем работу с наблюдателя у окна, дальше по плану.

В это время в коридоре раздался голос террористки:

– Давай передвигай мослами живее, калоша старая. Тебе на пенсии сидеть, а нет, все за теплое местечко держишься. Шевелись, сука, а то верну обратно и при мужиках под себя сходишь!

– Кажется, нам повезло, – проговорил майор Скоробогатов. – Так, мужики, берем девку. Затем надо ее заставить позвать наблюдателя. Ты, Андрей, сделаешь его на входе, в щадящем режиме, – сказал он прапорщику. – Не получится, работаешь на полное поражение. Но тихо.

Командир группы спецназа и ликвидатор были вооружены пистолетами иностранного производства с небольшими глушителями.

Спецы застыли в подсобке.

В туалет вошла пожилая женщина, следом за ней – надзирательница.

– Давай, калоша, быстро опорожняйся и учти, больше я тебя сюда не поведу. Зал большой, там и будешь ходить.

– Какая же вы жестокая.

– Э-э, плесень, ты еще не знаешь, какой я могу быть. Пошла!

Женщина-заложница шагнула в кабинку.

Белов взглянул на Скоробогатова, кивнул в сторону Левенко.

Командир группы отрицательно мотнул головой и вышел в туалет сам. Террористка как раз повернулась спиной к подсобке и прикуривала сигарету. Жесткий захват лишил ее возможности не только сопротивляться, но и подать голос, хотя бы пискнуть.

Скоробогатов втащил ее в подсобку, приставил ко лбу глушитель пистолета, опустил руку. Прапорщик вышел в туалет, встал у входа. Когда изумленная заложница вышла из кабины, он вернул ее обратно и шепотом попросил остаться там.

– Жить, дурочка, хочешь? – спросил Скоробогатов у Левенко.

Девица вдруг задрожала и дважды моргнула, опасаясь сделать движение головой.

– Хочешь! Это нормально. Все хотят жить. Значит, как тебя зовут, красавица?

– Слива, – прошептала Левенко.

– Как?

– Слива.

– Это что, имя такое?

– Погремуха.

– Ну черт с тобой, Слива, так Слива. Сейчас ты, милочка, позовешь в туалет боевика, который стоит у окна. Ты знаешь, кто это?

– Да, Антон. Степка Антоненко.

– Позовешь Антона. Дальше короткий разговор с тобой и отключка. Придется тебе какое-то время поспать.

– А может?..

– Не может! – прервал террористку Скоробогатов. – Зови корешка своего. И смотри, совершишь ошибку, пристрелю. Без глупостей, понятно?

– Да.

– Зови!

– Отсюда?

Скоробогатов приказал Белову остаться в подсобке и вывел ее в туалет.

– Антон? – негромко позвала Левенко.

– Чего тебе?

– Поди сюда. Похоже, старушенция коньки отбросила.

Скоробогатов улыбнулся, показал Левенко большой палец. Молодец, мол, сообразила.

– Чего?..

– Да поди ты сюда, только не шуми. Я ее немного прессанула. Руслан может разозлиться, помоги.

– Твою мать, Слива, вечно ты в дерьмо влезаешь!

Антоненко, ничего не подозревая, вошел в туалет, увидел подельницу в компании спецназовца, на мгновение опешил, но быстро пришел в себя и вскинул автомат. От входа прозвучал хлопок. Антоненко замер, широко открыл глаза, немного изогнулся, словно в спину ему уперся кол, рухнул на плитку и забился в судорогах.

Прапорщик Шмуро вложил пистолет в специальную кобуру и проговорил:

– Я посчитал, что так будет лучше.

Левенко с ужасом смотрела, как на спине рубашки Антоненко увеличивалось кровавое пятно. Аккуратная дырка темнела на левой лопатке, в области сердца.

Шмуро стянул с Антоненко маску, перевернул затихшее тело.

– Пацан совсем еще. Знал бы, сначала придушил.

– Этот бандюк не раздумывая расстрелял бы и меня, и свою подружку. Так что не жалей, Андрюха, все верно сделал. Теперь, правда, придется тебе надевать окровавленную рубаху.

– Да и черт с ней.

– Быстро переодевайся! – Скоробогатов повернулся к Белову, стоящему в подсобке: – Николай, помоги прапорщику. – Он подвинул Левенко к окну и спросил: – Сколько человек у губернатора? Ваших, я имею в виду.

– А мне за сотрудничество послабление будет? – осведомилась девица.

– Будет. Я лично поговорю об этом со следователем.

– Точно?

– Мы не на базаре.

– Ладно. У губернатора Руслан и Дамир.

– Фамилии?

– Таев и Габаров.

– Кто, кроме тебя, на охране заложников?

– Круп и Родя.

Скоробогатов вздохнул:

– Ты мне погонялами не раскидывайся!

– Крупов Семен и Толкач Родион.

– Вооружение?

– Автоматы. Короткие.

– У Таева и Габарова тоже автоматы?

– У Таева пистолет, у Дамира автомат. Может, и у Руслана автомат, точно не скажу.

– Двое блокируют лестницу, так?

Левенко закивала.

– Да, это Боря Жгут и Витя Коганов, который вроде как завалил Самоху.

– А это кто такой?

– Он мента у деревни какой-то замочил.

– Об этом позже. В захвате участвовали девять человек?

Левенко подняла глаза вверх, посчитала, затем утвердительно кивнула и сказала:

– Да, девять, с Русланом и Дамиром.

– Где девятый? И кто он?

– Шамов Герман. Это он стрелял по толпе у «Юпитера» вместе с Самохой. Самоху Руслан, видно, решил убрать, уж не знаю, почему так, а Германа оставил.

Скоробогатов взглянул на Белова:

– О каком расстреле говорит эта девица?

– Было тут такое, Рома. Кто-то под ментов скосил и ударил из автомата по молодняку, отдыхающему в ночном клубе. По-моему, десятерых положил.