Истребитель подводных лодок

Теперь все уже понимали, что такие рассредоточенные силы, как наш эскорт, не в состоянии обеспечить охранение, полностью гарантирующее транспорты от атак подводных лодок. Ходя на зигзаге вокруг назначенного ему места в охранении, эскортный корабль мог прослушать асдиком значительное пространство, однако в темную ночь любая хорошо управляемая подводная лодка могла незаметно проскочить между кораблями эскорта, так как в такие ночи маневрирование зигзагом было невозможно из-за опасности столкновения. Лишь в лунные ночи мы были освобождены от необходимости жаться к конвою, что требовало большого напряжения, и могли сосредоточиться исключительно на поиске противника. В результате я стал поклоняться луне, и до сих пор диск молодой луны напоминает мне те темные зимние ночи в начале войны, когда штормовая погода и отсутствие лунного освещения означали необходимость "висеть" на конвое при видимости, не превышавшей 200 метров, в надежде, что к утру все суда будут находиться вместе.

Иногда торговое судно, по которому я ориентировался и таким образом держал свое место, само отрывалось от конвоя, и на рассвете мы обнаруживали, что в пустынном штормовом океане оставались только мы да это торговое судно.

Немецкие подводники были избавлены от необходимости находиться в постоянном напряжении. При нахождении под водой о присутствии корабля даже на значительном расстоянии их предупреждали шумопеленгаторы, и благодаря этому они могли всплыть и провести атаку со свежими силами.

К счастью, во время перехода, когда я впервые выступал в роли командира эскорта, атак со стороны противника не последовало, и я имел время заняться разрешением ряда вопросов, которые могли возникнуть в первом же бою. Я нередко обсуждал тактические задачи с офицерами в надежде, что кто-нибудь из них ответит на мой вопрос. Но ко времени, когда мы рассеяли наш конвой, пройдя около шестисот миль, и направились в точку рандеву с другим конвоем где-то в середине Атлантики, чтобы отвести его обратно, мы все еще не выработали сколько-нибудь удовлетворительного метода контратаки. Очевидно, со временем сами обстоятельства продиктуют необходимость тех или иных действий.

Я немного успокоился, когда узнал, что большинство офицеров "Уокер" были опытными профессиональными моряками, привыкшими к наблюдению за темным горизонтом, да и сам я, к счастью, имел прекрасное зрение. Кроме того, я в течение многих лет участвовал в ночных учениях. Все это позволяло надеяться, что в случае если немецкая подводная лодка атакует транспорты в нашем секторе охранения, мы сможем обнаружить ее прежде, чем она выйдет в точку залпа.

Офицер-гидроакустик лейтенант Лэнгтон был моим старшим помощником. Бывший офицер пароходной компании, он был прекрасным моряком и штурманом.

Лейтенанты английского военно-морского флота Старди и Брэй, младший лейтенант военно-морского добровольного резерва Уэстлейк, командир минно-артиллерийской боевой части Чаплин и мичман военно-морского резерва Манн составляли группу офицеров, на которых, как мне вскоре стало ясно, я мог положиться при любых обстоятельствах.

Инженер-механиком "Уокер" был Осборн, произведенный в лейтенанты из сверхсрочников. Он с самого начала войны служил на "Уокер" и в любую погоду ухитрялся держать его на ходу. Мы по-настоящему оценили его только тогда, когда узнали, как обстоят дела на других кораблях такой же старой постройки. Работа инженер-механика на этих допотопных кораблях заключалась главным образом в том, чтобы непрерывно ремонтировать старые паропроводы и стараться выжимать из изношенных машин все возможное. При таком оборудовании избегать поломок мог лишь опытный инженер-механик. Наш "шеф" Осборн, старшина машинистов Нейп и старшина кочегаров Лаггер, несомненно, были мастерами своего дела - "Уокер" ни разу не подвел меня. [45\

Встреча с конвоем в океане, вдали от берегов, всегда была для меня волнующим событием. В ненастную погоду судоходство в Атлантике всегда было связано со многими трудностями. Иногда в штормовую погоду или один "Уокер", или весь конвой в течение многих дней шли в океане, не видя ни солнца, ни звезд, по которым можно было бы определиться.

Обычный порядок действий, обеспечивающий встречу с конвоем в плохую погоду, заключался в том, что вначале мы направлялись в самую удаленную точку, которой, как мы рассчитывали, мог достигнуть конвой. Здесь корабли эскорта обычно рассредоточивались на дистанции, которые несколько превышали дальность видимости, и производили поиск по маршруту подходящего конвоя. Это позволяло учесть значительные ошибки в кораблевождении. Затем все напряженно всматривались в темноту, стремясь обнаружить силуэт торгового судна. Иногда конвой задерживался значительно дольше, чем мы рассчитывали, и тогда все мы мучительно раздумывали, не прошел ли он мимо и не удаляется ли теперь все дальше и дальше от нас.