Истребитель поганцев (ЛП)

Толдос называл своего господина «он», хотя, по правде говоря, Элаз принадлежал к обоих полам. А может быть и ни к одному из них. Он был уникальным созданием. Элегантный и мускулистый, утончённый и брутальный. Исключительно совершенный. Толдос обожал своего господина и без каких-либо колебаний отдал бы за него свою жизнь. Видеть его в тревоге было настоящей пыткой для Толдоса, и он бросился к зеркалу. Князь был прав. В верхнем углу стеклянной поверхности виднелась крохотная имеющая форму полумесяца отметина. Толдос натянул свой шёлковый рукав на ладонь и попробовал аккуратно её оттереть. Затем он начал тереть сильнее, его сердце учащённо забилось, когда он понял, что отметина была под стеклянным полотном.

– Я немедленно прикажу его заменить, ваше высочество, – сказал он и, видя, что князь всё ещё глубоко обеспокоен, бережно отвёл его к кровати и помог с периной и покрывалом. – Отдыхайте, ваше высочество. К тому времени, как вы проснётесь, всё будет как раньше. Обещаю.

Элаз кивнул, хотя беспокойство не покинуло его взгляда. Толдос дождался, пока его господин, улёгшись поудобнее, наконец, заснул. Затем с нежностью коснулся рукой идеального плеча князя, жгучая грусть переполняла его. Всё это было неправильным. Сейчас должно было быть время для празднования. На протяжении многих лет небесные флотилии Барак-Урбаза являли серьёзнейшую проблему. Было попросту невозможно выстроить достойное Слаанеша княжество, пока харадронцы гнобили их на каждом шагу, истребляя с неба их нарядные воинства, сбрасывая бомбы на их белоснежные дворцы. Но за последние несколько месяцев ситуация изменилась. Небесные флотилии ушли на другие фронты, бросив этот край. Элаз наконец-то реализовал свой богом-данный потенциал, он на голову разбил армии людей и альвов, сопротивлявшихся его отвоёвыванию этой части Айады. Он захватил так много крепостей и поселений, что его власть уже была неоспоримой. Если корабли Барак-Урбаза когда-нибудь вернутся, они подвергнутся полномасштабному нападению со всех сторон. И увидят, что Элаз окружён такой аурой божественной мощи, что он скорее полубог, чем обыкновенный человек. Это должно было стать настоящим триумфом князя, но его постигла трагедия. Трагедия такая странная и непонятная, что даже самый верный из его слуг не мог ему помочь.

Как раз в тот момент, когда он должен был вести свои воинства к победе, князь пал жертвой необъяснимой одержимости. Вместо возвращения земель, потерявших защиту харадронцев, он оставался в своей зеркальной опочивальне, проводя дни напролёт уткнувшись носом в стеклянную поверхность, всматриваясь в свои собственные глаза. Его завоевательные войны замерли на пороге триумфа, но князя они больше не интересовали. Его больше не интересовало ничего, кроме его собственного прекрасного лица.

Элаз будет спать много часов, но Толдос всё равно бежал по залам дворца, на ходу отдавая распоряжения своим слугам. Негодное зеркало невозможно было починить. Его следовало заменить точной копией. Большинство опочивален дворца тоже были зеркальными, однако замена должна идеально подойти к одной конкретной раме и не отличаться яркостью от других пяти зеркал. Князь обязательно заметил бы даже малейшее отличие. Следующие несколько часов были очень напряжёнными, и к тому времени, как он рухнул на свою кровать, Толдос дрожал от изнеможения. Ему пришлось выпить несколько бокалов вина, прежде чем он смог, наконец-то, заснуть.

– Ты обещал мне, – сказал князь, когда Толдос вошёл в его покои следующим утром. Лицо князя было бледным, и он, не отрываясь, глядел в заменённое зеркало. Толдос помедлил на пороге, качая головой. Вино определённо было лишним. В голове после пробуждения всё ещё стоял туман, в висках стучало, и он никак не мог понять, о чём говорил ему Элаз.

– Изъян! – выкрикнул князь. – Он всё ещё тут.

Толдос побежал по полированному полу.

– Невозможно, ваше высочество, зеркало было… – его фраза оборвалась на полуслове, когда он, добежав до зеркала, увидел, что отметина вернулась. Она была в точности на прежнем месте.

– Он теперь больше, – прошептал Элаз, посмотрев на Толдоса. – Видишь? Стало ещё хуже.

Толдос собирался начать отрицать, но увидел, что князь был опять прав. Отметина увеличилась почти вдвое. Прошлым вечером она была размером с монету. Сейчас же увеличилась до размеров кулака. И теперь её форма уже была не полумесяцем, а скорее — полукругом. Когда Толдос пригляделся, ему показалось, что он различил крохотное лицо на фигуре — ухмыляющийся рот и злобные маленькие глазки.

– Этого не может быть, – произнёс он, отчаянно пытаясь придумать, как это могло быть. Он лично руководил работами по замене и наблюдал, как старое зеркало было уничтожено. Как могла отметина появиться вновь? Он снова прикладывал усилия, чтобы успокоить своего господина и снова оставался рядом с ним до тех пор, пока князь не уснул. Затем поспешил вон из покоев, зовя слуг и требуя опять заменить зеркало.