Истребитель «Родина»

Владимир сощурился и сжал зубы так, что на скулах проявились лесенки. Чем дольше они ехали, тем сильней ему хотелось достать оружие и тем отчетливей Андрей понимал, что ствол останется лежать на полу.

— Кровь, — напомнил Серый.

— Дело не в крови, а в том, что она содержит. Вернее... кто в ней живет.

— Маленькие добрые хирурги? — фыркнул он.

— Почти угадал. Симбионты. Ущерб от несовместимости тканей они компенсировали, ну а с пулей... ты сам видел.

Серый повертел в пальцах перекошенный цилиндрик.

— И если Катю снова ранят... — вопросительно произнес он.

Андрей покивал:

— Если только не будет значительных повреждений головного мозга. Теперь она такой же носитель симбиотической системы, как и я.

— И она может делиться этим с другими?

— Ты не о том мечтаешь. Лучше поинтересуйся, откуда у меня это взялось.

Владимир ненадолго задумался.

— Кажется, я знаю, — сказал он. — Ты из Миссии? Ты... гад?

— Нет.

— Все-таки человек, и то хорошо.

— Нет. Не человек.

— Кто же ты, Волков?

Андрей улыбнулся. Получилось превосходно, это он понял без всяких зеркал.

— Я тот, кого вы ждали.

* * *

— Признаться, я ждал вас еще вчера, — сказал Мейстер.

После встречи с адвокатом прошло два дня, и кое-что Андрей успел забыть. Но самое важное он, разумеется, помнил. Да, именно это Иван Адольфович и сказал: «Я ждал вас еще вчера». А что он ему ответил? Что же он ответил-то?

— Ну вот и дождались. Кажется, так. Что-то в этом духе.

— Хорошо, — кивнул адвокат. — Если бы вас не было и сегодня, завтра я бы сам с вами связался. Да вы отойдите от люстры, она не упадет. — Мейстер звучно щелкнул пальцами. — Минут пять мы записали, этого достаточно. Смонтирую что-нибудь интересное. А микрофоны не работают уже неделю. Я богатый, но жадный, охранная система у меня старая. Однако, — он взялся за живот, — мы могли бы начать беседу чуть теплее. Садитесь, Андрей, не стойте.

Волков оторвал взгляд от крюка в потолке и недоуменно посмотрел на адвоката.

— И объясните, почему вы не явились вчера, — добавил Мейстер.

— Лишний день жизни для вас ничего не значит? — спросил Андрей, опускаясь в кресло.

— Не говорите глупости.

— Вы отключили камеры? Зачем?

— Я действительно отключил камеры, — произнес Иван Адольфович, — а других средств наблюдения здесь нет. То, что вы сказали, — хорошо. Хотя и больно. — Он вновь ощупал живот.

— Это только начало.

— Андрей, прекрати. Нас не слышат и не видят. Ты явился за адресом, и...

— Я пришел за правдой.

— За правдой? — переспросил Мейстер. — Ой, как же похабно это звучит!

— Паром «Данциг», — напомнил Андрей. — Я не смог бы уничтожить его самостоятельно.

— Паром?.. Ах, паро-ом! — Адвокат отчего-то развеселился. — Нет, не смог бы. В одиночку ты бы и лодку надувную не потопил. О-о-о... —Иван Адольфович помрачнел, также неожиданно. — Все гораздо хуже, да? Слишком глубоко тебя погрузили. А ведь я им говорил. Тот, кто сомневается, всегда оказывается прав.

— Еще раз и по-русски.

— Теперь я даже не знаю... — Мейстер посмотрел на Андрея не то с ужасом, не то с любопытством. — Не знаю, как с тобой общаться. Если по-русски, то... вряд ли в этом есть смысл. Но гибель парома тебя интересовать не должна. Только адрес.