Истребитель тварей

До камлающего монаха осталось метров тридцать. Ничего, бывало и похуже, причем вновь придется метать хербаты в спину монаха. Крестообразные пластины выскользнули из креплений на бедрах.

Теперь я был точно похож на чукотского шамана, пытаясь раскрутиться вокруг своей оси и не упасть, задев ногами за тела.

Попытка удалась не до конца – я все-таки упал, но дело было сделано, и тяжелые пластины хербатов отправились в полет.

– Мастерство не пропьешь, – хрипло констатировал я, поднимаясь с пола.

Заостренные перекладины обоих хербатов глубоко вошли в прикрытую грубой тканью спину. Это вызвало мощнейший ментальный взрыв, вырубивший окружавших монаха жрецов, а вот сам непонятно как оказавшийся здесь адепт Ордена Чистых словно не заметил впившуюся в спину сталь и медленно повернулся ко мне.

Из мрака под низко опущенным капюшоном повеяло замогильным холодом.

– Да когда ж ты сдохнешь?! – неприятно дрогнувшим голосом крикнул я и начал срывать с крепления на ручных щитках ножи, отправляя их один за другим в двинувшуюся ко мне фигуру.

Когда и это не остановило монаха, мне стало откровенно страшно. И лишь прикосновение к находившимся у пояса рукоятям трости и меча немного успокоило меня. Рывком сорвав их с крепления, я соединил нагинату и со свистом описал вокруг себя защитное плетение.

Уверенность в себе вернулась, но где-то в глубине души гвоздем сидело убеждение в том, что этот противник мне не по зубам.

К счастью, пускать в ход нагинату не пришлось, и точку в схватке поставил не я. Внезапно с гулом и шипением прямо у моего уха пролетела комета и врезалась в спускавшегося с помоста монаха. После того, что здесь происходило, удивление во мне просто закончилось.

В храме на секунду зажглось маленькое солнце, а когда оно погасло, от монаха осталась только обугленная мумия, светящаяся внутренним жаром.

Развернувшись, я хотел было уже расцеловать застывшего с дымящейся трубой артефактора, но увидел его совершенно офонаревшие глаза.

– Богдан, если это не был до одурения точный прицел, а ракета не попала мне в голову чисто случайно – лучше молчи.

В глазах мага наконец-то начала проявляться некая мысль, и он выдохнул:

– Спокойно, все было под контролем.

Врал, конечно, зараза, но сейчас я был готов простить ему все, что угодно. И за то, что вовремя пустил в ход гранатомет, и за то, что вообще сумел воплотить мою идею в жизнь. Эта задумка появилась у меня давно – заряды к торсионным «ракетным» установкам у нас уже были, и внешне они сильно напоминали заряд к фаустпатрону. Так что осталось только уменьшить трубу для запуска ракеты, сделав ее переносной. В дугах необходимость отпала – ее заменила тугая пружина из усиленной магами стали. Еще стоило поблагодарить Богдана за то, что с перепугу догадался заменить в гранитных сегментах ракеты взрывное плетение на огненное. И плюс ко всему отключил функцию разброса гранитных артефактов.

Вспомнив еще и об этом факте, я все же обнял мага, но тут же развернулся, удобнее перехватывая нагинату.

Лежавшие до этого в отключке индусы зашевелились. И то, что я спас их от смерти – а в том, что монах убивал всю собранную здесь толпу, сомнения не было, – вряд ли заставит фанатиков воспылать ко мне нежностью и любовью.

И тут подоспела кавалерия. После трех мощных ударов ведущие в храм ворота раскрылись, являя общему взгляду всю красоту разъяренного сагара.

Рудый понимал, что меня здесь чуть не убили, и пребывал в настроении «кто не спрятался, я не виноват».

Дикий рев буквально смел способных двигаться индусов к стенам, а лежачих привел в состояние истерики. Но не это заинтересовало меня больше всего. Вместе с сагаром внутрь храма ворвался шум боя. Пока мы занимались осмотром «достопримечательностей», на наших в городе напала целая армия. Похоже, индусы ошивались где-то поблизости и только сейчас поняли, что в храме не все так гладко, как им бы того хотелось.

– Обратно в туннель! – заорал я на своих сопровождающих.

Богдан и его помощники, догадавшиеся притащить трубу гранатомета и ранец с зарядами, выглядели героями. А вот поводыри смотрелись уныло, – похоже, исходившая от статуи Кали жуть загнала в ступор не только коваев. Что касается хороха, то птицелюд пребывал в благостном обмороке.

– Чего встали? Бегом!

– А вы? – прокашлявшись, прокаркал Сбыня.

– А я тут немного порезвлюсь. Возвращайся к хидоям и готовь вылазку.

Поводыри, возобновив контроль над питомцами и подхватив тушку хороха, исчезли в проходе. Я же в это время запрыгивал на спину замершего сагара.

Ну вот, совсем другое дело – под надежными пластинами брони горба Рудого я чувствовал себя намного увереннее. Так, как мог бы чувствовать себя только танкист в ожидании вражеской кавалерийской атаки.

Это была явно регулярная армия, если так можно назвать войсковые формирования местных князьков. Находясь в храме, было невозможно определить, сколько бойцов явилось по наши души, но что-то мне подсказывало, что с главной опасностью мы уже справились – осталась только рутинная и кровавая, но привычная воину работа.