Истребитель великанов (ЛП)

— Отыщи источник возмущений. Найди прорицательницу Говорящих правду. Она расскажет тебе всё необходимое. Закрой древние пути. Иди один и поторапливайся. По дороге ты найдёшь необходимых и весьма неожиданных союзников. Ступай. Осталось мало времени. Даже передача этого сообщения ослабляет нас, а мы должны сохранять те малые силы, что ещё остались.

Голос стихал, пока эти слова доносились из глубин бесконечности. Великий страх охватил его.

Архимаг Теклис резко принял сидячее положение, стащив шёлковые простыни с обнажённых тел своих партнёрш. У него выступил холодный пот, запах которого он почуял даже сквозь резкий парфюм, которым пользовались две куртизанки.

— Что случилось, мой повелитель? — спросила Шиенара, с выражением озабоченности на прекрасном узком лице. — Что тебя встревожило?

— Ничего, — солгал он, вставая с кровати, и, пошатываясь, пересёк комнату. Он взял кубок и хрустальный графин с вином, сделанный в форме дракона.

— Опять сны, кошмары?

Он бросил на неё холодный взгляд.

— Почему ты думаешь, что это кошмары? — спросил он.

— Ты говорил во сне, мой повелитель, и метался, вот я и предположила.

Он глядел на неё долгим и тяжёлым взглядом. Его многочисленные враги дорого бы заплатили за такую информацию.

— Это не кошмары, — произнёс он, потянувшись к энергии. Та потекла сильным потоком, а не как во сне. — Это не сны. Ты должна забыть это.

Слабая бледность выступила на её прекрасном лице под действием заклинания. Посмотрев на него, она озадаченно улыбнулась.

— Спи, — сказал он, — когда проснёшься, ты всё забудешь.

Она тут же повалилась рядом с телом своей сестры–близняшки. Он пожал плечами, сам желая заснуть столь крепким сном, но понимая, что без помощи магии это ему недоступно, и подобное он более не может себе позволить. Мимолётное чувство вины охватило его за подобное обращение с соплеменницей–эльфийкой, но времена нынче непонятные и недобрые, а безопасность превыше всего. Древние враги не дремлют. Старые боги пробуждаются. Отсюда и до далёкого Катая, каждый оракул и предсказатель пророчит гибель. О том же говорят его собственные звёздные таблицы. Не поморщившись, он сделал глоток горького вина.

По его жесту мантия перелетела через комнату и окутала его обнажённое тело. Он надел туфли, изготовленные из лучшего катайского шёлка. Вытянул руку, и в неё скользнул посох. Прихрамывая, он вышел из комнаты и пошёл по холодным гулким коридорам дома своих предков. Он направился в рабочий кабинет, понимая, что следует поступить по обыкновению и найти утешение в знаниях. Несколько бодрствующих пожилых слуг поторопились удалиться с глаз, поняв по мрачному выражению лица хозяина, что лучше не прерывать его раздумий.

Он знал, что грядут тёмные времена. Теперь уже невозможно игнорировать сны, и он давно усвоил, что это в любом случае недальновидно.

Будучи расположенным в глубочайших подвалах под особняком, рабочий кабинет предоставлял ему должное убежище. Войдя, маг произнёс приказ. Защитные чары незамедлительно активировались. Воздух замерцал от их сдерживаемой мощи. Преодолеть их не мог даже самый могучий из демонов.

Пойманный гомункул слабо шевелился в банке с консервирующей жидкостью. Когда маг, прихрамывая, прошёл мимо, тот показал ему неприличный жест. Существо было не очень–то довольно своим обиталищем. На его шее раздувались крошечные жабры. Тонкие кожистые крылья взбалтывали жидкость, поднимая муть. Маг одарил гомункула холодной улыбкой, и тот замер, не завершив жеста. Мало кто в этом мире и за его пределами обладал мужеством столкнуться с Теклисом, когда тот пребывал в дурном настроении.

Он шёл через помещение мимо упорядоченно расположенных ниш, в которых находились мистические предметы и тщательно пронумерованные ряды книг на сотне языков, как употребительных, так и мёртвых. Со временем он нашёл, что искал: странный прибор, почти две сотни лет назад извлечённый им из земли в развалинах древнего катайского города. Массивный шар из покрытой патиной бронзы, с гравировкой из необычных рун, напоминающих ему работу переживающих упадок обитателей Люстрии.

Теклис уселся, скрестив ноги, перед Шаром судьбы и раздумывал над своим сном. Уже трижды за менее чем месяц сон этот приходил к нему, с каждым разом становясь всё ярче и отчётливее. Однако в этот раз древние впервые заговорили с ним. Неужели он в самом деле разговаривал с духами волшебников–предков, которые защитили его страну? Неужели они дотянулись через удерживающие их преграды и общались с ним? Теклис кисло улыбнулся. Он понимал, что те сны могут быть посланы в качестве предупреждения или для причинения вреда, но в равной степени сознавал, что сны иногда являются лишь обращением его собственного подсознания, выражающимся в страхах и интуитивных действиях. Либо некая дружественная сила или его собственные глубинные инстинкты пытаются о чём–то его предостеречь: источник не суть важен.

Ему следует действовать.