Истребитель великанов (ЛП)

— Я помогу тебе всем, чем смогу, — заявил Мурдо. — Любым возможным способом.

— Как и я, — поддержала Сиобхейн.

«В её взгляде точно промелькнула вспышка», — подумал Теклис. Что ж, многие человеческие женщины на протяжении веков находили его привлекательным, но в настоящий момент ему нужно сосредоточиться на иных вещах.

Похоже, что Древние предвидели какую–то надвигающуюся катастрофу, и обучили этих людей–чародеев, как к ней подготовиться. Огромные круги камней являются средством захвата и контроля энергии Хаоса. Если верно сказанное Прорицательницей, то это не эльфийские чародеи изменили ход древней войны против Хаоса, но правдосказы и их круги камней. Откачав в критическое время магическую энергию Хаоса, они притупили магически поддерживаемое нападение на мир, хоть и ценой загрязнения собственной страны, потому как энергия камней сработала слишком хорошо.

Возможно, это стало реальной причиной начала загрязнения Путей Древних. Возможно, тому виной магическая энергия, перетёкшая в них с Альбиона. Теклис отверг эту теорию. У него недостаточно знаний. Он оценил информацию, которую Прорицательница рассказала о храме, и осмотрел амулет, который теперь висел у него на груди.

Похоже, что не осталось правдосказов, обладающих достаточной силой, чтобы использовать амулет как должно, поэтому сие предстоит ему. Он лишь надеялся, что сумеет выполнить задачу. Эльф дотронулся до амулета длинными пальцами. Разумеется, он сумеет. Он ведь Теклис — величайший чародей своего времени. Если уж он не сумеет закрыть Пути, то не сумеет никто. И это была наиболее беспокоящая мысль. Если он не сумеет это сделать…

Впереди них возвышалась первая из огромных каменных башен. Похоже, они прибыли как раз вовремя, ибо наступила ночь. Вскоре он с Браном и остальными обсудит план прорицательницы. А затем… Он улыбнулся женщине. Она улыбнулась в ответ. «Поживём — увидим», — подумал Теклис.

— Насколько велика, в таком случае, армия твоей Империи, Феликс Ягер? — спросил Бран.

Все здоровенные крепкие мужчины, собравшиеся вокруг него, тут же насторожились.

— Точное число мне неизвестно, но полков много, — ответил Феликс. По дороге к башне предводитель горцев выказал огромный интерес к Империи и её вооружениям. «Война — его удел, — предположил Феликс, — и он лишь проявляет профессиональный интерес. Либо так, либо он вытягивает из меня информацию на случай будущего вторжения. В любом случае, расспросы и разговор, похоже, всегда крутятся вокруг вопроса о военной мощи».

Феликса эта мысль не пугала. Судя по тому, что он видел среди народа Альбиона, Империи опасаться нечего. Насколько он мог судить, они не знали пороха, у них не было специально созданных колледжей боевой магии и не было доступа к боевым машинам, таким, как паровые танки или органные пушки. Их умение обработки металлов выглядело примитивным в сравнении с людьми Империи или гномами. Однако было нечто такое в этом вожде горцев — явно выраженные амбиции в его взгляде, — что вынуждало Феликса осторожничать со своими ответами.

— Ты говоришь, твой народ купцы? Не воины?

Воины из числа его телохранителей подталкивали друг друга локтями и хохотали, словно вождь сказал какую–то шутку. Феликса это уже начало немного утомлять.

— Мой отец — купец.

— Я не это имел в виду. Ты говоришь, что богатства твоему народу приносит торговля. Твой народ очень богат?

Феликс ответил холодной улыбкой. Бран глядел на него так, как грабитель мог бы оценивать богатого купца, или вымогатель — хозяина лавки. Теперь неприкрытая жадность в его взгляде стала очевидной.

— Очень богат, — заявил Феликс.

Если этот полководец из захолустья желает питать фантазии по поводу разграбления Империи, то кто Феликс такой, чтобы развеивать его иллюзии?

— Но у гномов золота даже больше, чем у нас… — злонамеренно прибавил он.

— Да, но если все их воины подобны Готреку Гурниссону, то придётся биться крепко, чтобы забрать у них золото.

Феликс сразу же понял, каковы предположения вождя. Он считает Готрека типичным представителем всех гномов, а Феликса — представителем людей Империи. Его это совсем не оскорбило. Готрек значительно крепче Феликса, и это простой факт, хоть и есть в этом допущении нечто обидное.

— Ты можешь обнаружить, что народ Феликса Ягера куда крепче, чем ты полагаешь, — заявил Мурдо, подстраиваясь под их шаг. — Он и сам такой.

Феликс был удивлён, увидев его. Мурдо и Теклис стали закадычными приятелями. Взглянув через плечо, Феликс заметил, что эльф шагает рядом с Сиобхейн. Вряд ли происходит то, о чём сразу же подумал Феликс. А может, и нет. Возможно, Мурдо проявил скромность.

— Мы ещё вернёмся к этому разговору, когда окажемся внутри броха^{1}, — сказал Бран. Похоже, он не хотел продолжать беседу в присутствии правдосказа. — Сейчас мне нужно переговорить с моими вождями. Был рад общению, Феликс Ягер. И рад тебя видеть, Мурдо Мак Балдоч.

Когда здоровенный мужчина важно удалился, Мурдо рассмеялся:

— Хороший человек, этот Бран, но жаден и хорошо известен своими налётами.

— Как я и предполагал, — сказал Феликс.