Истребители

Все эти бои происходили в первых числах сентября. Только за пять дней — с 4 по 8 сентября — наши бойцы провели свыше пятидесяти воздушных боев и, как уже было сказано, нанесли противнику большой урон. И тогда он в очередной раз изменил тактику. Теперь гитлеровская авиация стала действовать крупными группами. В каждом налете, как правило, участвовало от 85 до 100 машин. После Ленинградского фронта такая тактика нам была не в новинку. Однако теперь для достижения успеха требовалось, чтобы каждый полк вылетал всем составом во главе с командиром. Другими словами, необходимо было целенаправленно использовать все силы дивизии, что исключало возможность патрулирования над передним краем. Если бы здесь были радиолокаторы типа системы «Редут», которые так помогали нам в боевых действиях на Ленинградском фронте, то многие решения, связанные с наиболее целесообразным использованием сил, значительно бы упростились. Но локаторов не было. В этих условиях напрашивался один выход: требовалось вести постоянное наблюдение за основными вражескими аэродромами. Кое-какой опыт в этом деле у нас уже был, 4 сентября, например, я выслал звено в направлении Смоленска для свободной охоты и при этом поставил попутную задачу разведать смоленский аэродром. На подходе к нему звено обнаружило в воздухе до двадцати бомбардировщиков Хе-111. В тот момент взлетели еще и истребители прикрытия. Набрав высоту, они пристроились к «хейнкелям», и вся группа пошла на Духовщину. Командир звена сообщил обо всем этом на КП дивизии, после чего внезапно со стороны солнца атаковал бомбардировщики, расстроил их боевой порядок, сбил один «хейнкель». А мы тем временем подняли группу для отражения налета, и ей даже пришлось некоторое время выжидать. Этот эпизод со всей определенностью показал, насколько нам важно наблюдать за аэродромами противника, особенно бомбардировочной авиации.

Зная примерный период активности немецких бомбардировщиков, я высылал наиболее подготовленные звенья и пары охотников к тем вражеским аэродромам, на которых базировались бомбардировщики. Наши истребители, используя для маскировки солнце, дымку, облачность, находились несколько в стороне от аэродромов Сеща, Шаталово, Смоленск и, не вызывая никакой реакции со стороны врага, наблюдали взлет его самолетов, сбор их в группу, а затем и в общую колонну, видели, как пристраиваются к ней истребители прикрытия, и, конечно, определяли направление, куда после сбора следовала вся армада. Эти данные тут же передавались по радио на КП дивизии и полков, и нам обычно хватало времени не только для того, чтобы поднять самолеты, но и упредить противника, встретить огнем приближающуюся колонну за 10–20 километров до линии фронта.

Эта наша тактика ответных действий оказалась правильной. Эффективность их резко возросла. Вскоре нам стало ясно, что чем раньше мы атакуем колонну самолетов противника, тем неожиданнее это для него, тем больших успехов мы добиваемся. Иногда поднятые на отражение налета наши эскадрильи атаковали противника в тридцати километрах за линией фронта — то есть там, где враг обычно чувствует себя в безопасности и совершенно не ожидает удара. При этом необходимую часть сил, один из трех полков, мы всегда держали над линией фронта на тот случай, если какая-то группа немецких бомбардировщиков отрывалась от общей колонны и все-таки достигала переднего края. В те дни мы работали с полным напряжением, однако, несмотря на сложную обстановку в воздухе, у наших летчиков не было того постоянного перенапряжения, с каким мы воевали на Северо-Западном и Ленинградском фронтах. Боевой настрой в полках был очень высок. Наши пилоты уже почувствовали свою силу. Теперь мы не оборонялись и в каждом бою стремились сразу же перехватить у врага инициативу. Мы заставляли его менять тактику. Надо сказать, что гитлеровцы шли на это не от хорошей жизни. Мы сами активно искали врага в воздухе и атаковали его повсюду. Бои шли ожесточенные, потери с паше стороны, конечно, были неизбежны, но при этом никогда еще мы не вели боев с такой результативностью. Командующий 3-й воздушной армией был удовлетворен результатами боевых действий дивизии.