Истребители

Посадочная площадка — обычное поле — упиралась прямо в залив. Если говорить точнее, то располагалась она на небольшом мысу, который был вздернут над акваторией, как нос большого корабля. Вид на залив отсюда открывался превосходный. Все было видно как на ладони. На удалении 7—10 километров четко просматривалась и коса Фришес-Нерунг — вожделенный берег, куда устремились с побережья недобитые гитлеровцы. Слева от меня, в заливе, в этот час выделялось большое скопление плавсредств. В воздухе находилось звено истребителей противника. Сторожевого корабля уже не было.

Радиостанцию поставили на кромке мыса — отсюда обзор был наилучший. Появилась наша первая четверка, ведущий доложил о прибытии. Я предупредил летчиков о том, что в воздухе находится звено вражеских истребителей, и, зная, что по крупным плавсредствам действуют штурмовики, поставил им задачу бить по плотам и лодкам. Прицеливаться, сказал я, надо поточнее и огонь вести с коротких дистанций.

Так началась наша работа над заливом.

Летчики точно выполняли мои указания, и тут был обнаружен любопытный эффект: нервы у фашистов совсем сдали — как только они видели пикирующий истребитель, то, не дожидаясь очереди из пушек, начинали прыгать в ледяную воду. Причем прыгали не только с того плота или лодки, куда нацеливался летчик, но и с соседних. Поэтому при каждом заходе нашего самолета в воде оказывалось много фрицев. А шансов благополучно выбраться из ледяной купели было уже ничтожно мало. Думаю, что не одна сотня фашистов пошла ко дну в те часы. Для экономии боеприпасов я приказал чередовать боевые заходы с холостыми. Эффект о-? таких заходов был тот же: десятки гитлеровских солдат и офицеров прыгали в ледяную воду и шли на дно.

Не успела отштурмовать первая группа, подошла шестерка Як-9. Ведущий попросил разрешения обстрелять баржу, которая была нагружена ящиками (очевидно, с боеприпасами) и шла к нашему берегу. Я дал разрешение, и после третьего захода на барже стали рваться снаряды, затем последовал сильнейший взрыв, и посудина тут же пошла ко дну.

Подходили группы Ил-2, били по кораблям, небольшим транспортам и баржам, стоявшим под погрузкой. Все время чередовались наши истребители. В результате часа через три акватория была частично очищена от плавсредств. Тогда я переключил действия летчиков на прибрежные участки, где были места погрузки и выгрузки. На нескольких небольших пятачках побережья отчаянно оборонялись последние пехотные части хейльсбергской группировки, стараясь выиграть время и дать возможность остаткам войск хоть на сорванных с петель дверях удрать через залив на косу.

Немецкие истребители ходили мелкими группами, вступить в борьбу с нашими не решались, но пытались подбираться к «горбатым» после того, как те, ударив по цели, уходили от нее. Об этой тактике противника я предупреждал каждую нашу группу.

В течение нескольких часов интенсивных действий над заливом мы нанесли противнику такой урон, что вынудили его прекратить переправу. Не замечалось его скоплений и в местах погрузки.

Но на этом выполнение нашей задачи не завершалось. В середине дня я получил по радио приказ командующего перебазироваться километров на пять-шесть севернее мыса. Там неподалеку находился один из последних плацдармов противника, и теперь он оттуда пытался на-ладить переправу через залив.

Наши летчики от успешных действий в первой половине дня вошли в такой азарт, что очень эффективно действовали и над новым районом. Из 311 боевых вылетов, которые они совершили в этот день, 238 пришлось на штурмовки — небывалое количество! Громили не только плавсредства в заливе, но и наземные цели. Было уничтожено 5 барж с боеприпасами и другими грузами, Много лодок и плотов, 68 автомашин. По самым скромным подсчетам, гитлеровцы потеряли 500 солдат и офицеров, хотя я уверен, что их было гораздо больше: мы не могли подсчитать десятки и сотни фашистов, которые ныряли — и не по одному разу — в ледяную воду. Не сомневаюсь, что многие из них не вынырнули… Кроме этого, летчики дивизии сопроводили 26 марта 252 штурмовика и 65 бомбардировщиков.

На следующий день мы продолжали выполнять те же задачи. Основное наше внимание по-прежнему было приковано к заливу Фришес-Хафф. Противник возобновил переправу с южного плацдарма, и нам срочно пришлось перебазироваться на прежнее место — на знакомый мыс. С утра продолжалась работа, которую мы начали накануне. Разница заключалась лишь в том, что теперь немецких истребителей над заливом не было вообще, а плавсредств стало больше, чем накануне. Несмотря на большие потери, фашисты продолжали искать здесь шанс на спасение, поскольку на плацдарме — это им уже было ясно! — ни одного такого шанса на это у них не оставалось.

Во второй половине дня заметно ухудшилась погода. Тем не менее мы успели выполнить 162 боевых вылета па штурмовки, уничтожили 8 барж, 14 лодок, 1 катер, 29 автомашин и около 400 гитлеровцев. Кроме этого, было сопровождено 258 «ильюшиных» и 55 «петляковых», 26 раз проводилась воздушная разведка.