Истребители

Должен заметить, что в ту пору у пас в полку кроме «харрикейнов» было три «яка», на которые мы понемногу в основном и переучивали летпый состав в ожидании того дня, когда нас полностью обеспечат этими машинами. Но когда приходилось туго, уже использовали «яки» и в боевой работе.

Так вот, группа шла на посадку, когда вдруг от нее отделился один «як» и, набрав высоту, на наших глазах пошел в атаку на патрулирующего в стороне Н. Деменчука. То ли летчик на «яке» (это был, как оказалось, М. Кудряшов) плохо настроил свой радиоприемник, то ли в пылу атаки вообще забыл о радиосвязи, но только па наши команды с земли он пе реагировал. Деменчук, увидев, что его атакует «як», покачиванием крыльев показал, что он — свой. Но Кудряшов в запальчивости не обратил на это никакого внимания и дал длинную очередь. Дело приняло самый скверный оборот.

Николай Деменчук попытался энергичным маневром оторваться от «яка», но на «харрикейне» сделать это было непросто. А Кудряшов пошел в повторную атаку. Надеяться на то, что он все-таки разглядит и узнает «харрикейн», уже не приходилось, и все мы в молчаливой тревоге ждали, что предпримет Деменчук.

А тот сделал переворот, ушел вниз и скрылся за лесом.

Разгоряченный Кудряшов произвел посадку и доложил:

— Товарищ командир! Сбил «мессера». Он упал за лесом!

И тут же вслед за этим «победным» докладом Кудряшова появилась машина Деменчука и сразу пошла на посадку. Нетрудно себе представить, насколько решительно, не выбирая средств, Деменчук «пошел в атаку» на Кудряшова на земле. Обычно выдержанный и хладнокровный, он был вне себя от ярости, а его «обидчик» никак не мог взять в толк, чего от него хочет разъяренный летчик. Всех свидетелей этой сцены на мгновенье сковал приступ смеха — наступила нервная разрядка. Когда я вмешался в эту ситуацию, Кудряшов наконец понял, чего могла стоить его ошибка, и разом изменился в лице. Но Деменчук зато тут же обрел свое обычное спокойствие.

Периодически летчики полка вели интенсивную борьбу с вражескими воздушными разведчиками и корректировщиками артогня. Южнее Старой Руссы возле самой линии фронта была оборудована небольшая площадка-засада, па которой дежурила группа наших истребителей-перехватчиков. В составе ее были Деменчук и Пискунов. Действуя с этой точки, наши летчики за короткое время сбили два самолета «Фокке-Вульф-189» (или попросту «рама»)и два аэростата.

Кстати, на аэростатах гитлеровцы часто поднимали своих наблюдателей, которые просматривали довольно большой участок наших передовых укреплений и корректировали артиллерийский огонь. Сбить аэростат было нелегко, так как при появлении наших истребителей фашисты успевали приземлить наблюдателя. А между тем аэростат считался у летчиков престижной целью, за ним они охотились с особым азартом, и противник это учел: в район, где был поднят очередной аэростат, гитлеровцы стянули много малокалиберной зенитной артиллерии. Она и сбила самолет Николая Деменчука.

Особо сильным летчиком из майского пополнения сорок второго года стал сержант Виктор Ревуцкий. Он отличался не по годам зрелым мышлением, в сложных ситуациях воздушного боя умел принимать толковые решения, очень быстро из ведомых он стал ведущим, и не каким-нибудь рядовым, а одним из лучших. В августе 1942 года, как один из наиболее сильных летчиков, Виктор был избран в состав бюро ВЛКСМ полка, и его авторитет среди комсомольцев был необыкновенно велик.

Ревуцкий слыл не только славным воздушным бойцом, ио и прекрасным воздушным разведчиком. Однажды в особо сложных условиях он привез настолько ценные данные о противнике, что только за один тот вылет был награжден орденом Красного Знамени. Понятие «молодой летчик» как-то не подходило к имени Ревуцкого, но я всегда помню его молодым, помню в те майские дни сорок второго года, когда вместе со своими друзьями он прибыл из Качинского авиаучилища.

Погиб Виктор в сорок четвертом в Прибалтике. Бои шли на подступах к Риге. В то время полк летал на «аэрокобрах» — скоростных, хорошо вооруженных американских истребителях. Огневую мощь этих машин наши летчики часто использовали для штурмовок наземных войск противника. Ветераны полка хорошо помнят, как во время штурмовки вражеской колонны Ревуцкий яростно, буквально в упор расстреливал пехоту врага. Он шел на бреющем, на очень малой высоте, и, когда отворачивал от цели, чтобы повторить заход, плоскостью своего самолета задел телеграфный столб…

Во второй половине июня 1942 года появились сообщения об одном воздушном бое. 19 июня — в утренней сводке Совинформбюро, на следующий день — в «Правде» и «Красной звезде», еще раньше — во фронтовой газете «За Родину». Этот бой провели летчики нашего 485-го истребительного.