Истребители

Обезображенное смертью лицо самоубийцы пробудило у Ивана Ивановича неожиданную для него самого жалость. «Но ведь эта пуля могла быть и в моей голове», — подумал летчик. Да, видно, противник и с поднятыми руками остается противником. Враг опасен до той минуты, пока он не лишен оружия и средств для борьбы. Иван Иванович, взяв документы и оружие японского офицера, снова сел в кабину и полетел на свой аэродром… А мы с Шинкаренко попытались разыскать И-16, сбитый на наших глазах.

Попытка удалась. Мы увидели его на высохшем соляном озере глубоко зарывшимся носом в вязкий грунт Я сумел разглядеть голову летчика, безжизненно опущенную на козырек кабины. «Мертв?»

Определить номер залепленного грязью самолета было невозможно. Я начал высматривать, где можно было бы сесть, но вокруг желтели такие же болотистые озера… В это время невдалеке проходила наша танковая колонна. От нее отделился танк и направился к самолету. В воздухе, кроме возвращающихся после боя наших истребителей, никого не было, а часы показывал», что полет продолжался всего тридцать пять минут. Время, чтобы проследить за действиями танкистов, еще было…

Танк, очевидно проседая, с большой осторожностью, приблизился к самолету. Выскочили три человека. Они извлекли из кабины летчика и положили его на броню машины. Желая, очевидно, что-то передать беспокойно летавшим над их головами истребителям, танкисты размахивали руками, но понять их сигналы было невозможно.

Опасаясь, как бы не остаться без горючего, мы пошли на аэродром.

5

Выбравшись из кабины и сухо бросив технику: «Все нормально!», я с тяжелым чувством пошагал на командный пункт.

— Комэски почему-то все еще нет, — вслед крикнул мне Васильев.

Хотел было сказать ему, что Гринева и не будет, но не смог. «А может, это был не он?»

Наша дружба с Гриневым, прокаленная боями и аэродромной страдой, представлялась такой естественной и необходимой, что я ее просто не замечал, как не замечает человек своего здоровья, когда оно в избытке. И только сейчас понял, как близок мне был этот веселый, порывистый, временами взбалмошный долговязый парень.

Место, где стоял самолет командира, опустело, и весь аэродром мне показался опустевшим. Я различал печать траура на лицах товарищей… Нет Коли Гринева! Вспомнил разговор перед вылетом, когда мы лежали на сене, его вдруг посерьезневшее, с непривычным выражением мечтательности лицо: «Как кончится эта заваруха — женюсь… Эх, и дивчина же меня ждет!»

В горле запершило, глаза стали теплыми.

— Что, соринка попала? — сказал Шинкаренко, догоняя меня у палатки.

Я не успел ответить. Над аэродромом появился самолет. Он заходил на посадку с ходу… Коля!

Истребитель Гринева остановился между посадочной и стоянкой — у него не хватило горючего.

Когда я подбежал к нему, комэск уже вылез из кабины. На самолете не было ни единой царапины.

— Ты что честной народ пугаешь? — сказал я, глядя на его худое, осунувшееся еще больше лицо.

— Гонялся за одним самураем! — ноздри Гринева раздувались, верхняя губа нервно подергивалась, глаза горели азартом. — И представь, чуть было к ним в гости не сел. А они сегодня, ох и злые, наверное, а?

— Да говори ты толком, ничего понять нельзя!

— А что не понятно? Гнался по Маньчжурии за И-97 и позабыл о бензине, — он засмеялся. — А ты, наверно, знаешь, что наши самолеты еще не летают без горючего?!

На командном пункте уже собрались все. Командиры звеньев хотели было доложить о выполнении задания, но Гринев махнул рукой:

— Отставить! Сначала все сами разберите.

Голос Комосы покрывал все другие голоса. По его рассказу получалось примерно так, что все вражеские истребители гонялись только за ним и он один вел с ними неравный бой.

— Анатолий, у тебя есть расческа? — вдруг прервал его просящим голосом Шинкаренко.

— На, возьми. — Комоса полез в карман гимнастерки, продолжая рассказ. Шинкаренко добавил:

— Причешись сам, а то что-то уж очень сильно растрепался.

Все прыснули. Комоса рассвирепел:

— Если бы ты, черномазый, попал в такой переплет, как я, то тебе было бы не до хаханек!..

— Сдаюсь, сдаюсь, — с комичной пугливостью поднял руки Шинкаренко и даже немного присел на своих коротких толстых ножках.

Одни говорили сдержанно, другие смеялись, третьи захлебывались в собственном многословии — и во всех этих разговорах отражалась радость, подъем, вызванный успехом нашего наступления.

Технический состав, занятый подготовкой самолетов, не мог присутствовать на разборе боевого вылета эскадрильи. Созвав к своему самолету всех агитаторов, я проинформировал их об обстановке на фронте и попросил, чтобы они немедленно рассказали о ней всем техникам и младшим авиаспециалистам.

6

Окружение шестой японской армии было завершено. Началось планомерное ее уничтожение. На случай если противник попытается новыми силами со стороны Маньчжурии разорвать кольцо окружения, советско-монгольские войска занимали оборону погосударственной границе.