Истребители

Весь залив был забит небольшими судами, баржами, катерами, гребными лодками, плотами, сбитыми из бревен, сорванных дверей, бочек и всякого другого материала, способного держаться на плаву. Казалось, какой-то шквал вымел все это с прибрежной полосы на воду. Плавсредств было так много, что с первого взгляда трудно было определить, движутся ли они в определенном направлении или просто болтаются на поверхности акватории. Однако, если присмотреться, можно было сделать однозначный вывод: все, что находится в заливе, медленно ли, быстро, но стремится удалиться от берега к спасительной косе. Спасения на зыбкой водной поверхности гитлеровцам не было: над ней господствовала наша авиация.

В центре акватории болтался боевой корабль типа сторожевика. Вероятно, он шел на малых оборотах — кильватерной струи видно не было, поэтому казалось, что посудина не движется. Судя по всему, сторожевик использовался в качестве плавучей зенитной батареи. В воздухе я заметил 12 немецких истребителей Ме-109 и ФВ-190. Они барражировали звеньями на разных высотах. В местах погрузки войск и на косе Фришес-Нерунг просматривались скопления гитлеровцев, боевой техники и переправочных средств.

«Илы» действовали в основном по кораблю, с которого велся сильный зенитный огонь, и по баржам. А наши истребители, учитывая присутствие в воздухе противника, штурмовали попарно, обстреливая лодки и плоты. Часть боезапаса я приказал сохранить на случай воздушного боя.

Отработав, «ильюшины» легли на обратный курс. Когда вся наша группа удалилась от берега уже на значительное расстояние, нас внезапно атаковали восемь «фокке-вульфов». Одно их звено пыталось ударить по штурмовикам, но было встречено группой прикрытия, сорвавшей атаку. Другое объектом атаки выбрало нашу пару — меня и Скупченко. Так как я этих гитлеровцев видел, то внезапной атаки у «фоккеров» не получилось. Энергичным маневром мы вышли из-под удара и сразу же звеном завязали бой со всеми восемью «фокке-вульфами». Третья наша пара повела «илы» дальше. [367]

Имея двойное превосходство в силах, гитлеровцы не только приняли бой, но и весьма настырно и умело его вели. В течение десяти минут положение в воздухе оставалось напряженным. Наконец в одной из атак длинной очередью мне удалось подбить один «фокке-вульф». Он задымил и, теряя высоту, пошел к земле. Место падения ни я, ни мои летчики зафиксировать не смогли: бой продолжался с прежним ожесточением. Но вдруг гитлеровцы, как по команде, прекратили атаки и со снижением организованно вышли из боя. Я сразу решил, что подбитый мною «фоккер» упал: в ту пору немцы часто дрались до первого потерянного самолета. Обычно, как только они теряли машину, сразу уходили. Иногда им, конечно, приходилось драться и после этого, но, как правило, делали это они не по своей воле: наши летчики стремились не оставлять им шансов для спасения. Поэтому, когда на этот раз они вышли из боя, я сразу понял, что ФВ-190 сбит. Это тут же подтвердили летчики другой нашей группы, которые в тот момент приближались к нам.

С задания мы вернулись без потерь. Находясь под сильным впечатлением от всего того, что я видел над заливом, я тут же доложил об этом Т. Т. Хрюкину и высказал мысль о целесообразности перенацелить туда как можно больше авиационных групп. Командующий ответил, что он подумает, но тут же приказал мне немедленно выезжать к заливу с радиостанцией. «Используйте с наибольшим напряжением истребителей своей дивизии», — сказал Тимофей Тимофеевич. При этом он предупредил, что плановые задачи должны выполняться своим чередом.

Таким образом, моя инициатива привела к тому, что объем боевой работы, возложенный на дивизию, резко возрос. Я прикинул, во что обойдется возня с переброской радиостанции, и сказал командующему, что слишком много времени будет упущено. Нельзя ли, дескать, там на месте временно использовать чью-нибудь радиостанцию? Командующий разрешил воспользоваться радиостанцией воздушной армии, которая находилась в указанном районе.

— Вылетайте! — решительно закончил разговор Т. Т. Хрюкин. — Свою радиостанцию немедленно отправьте в тот же пункт.

Я отдал начальнику штаба распоряжение посылать в указанный район все свободные самолеты полков мелкими группами — там они будут получать от меня указания [368] по радио. Группы было решено посылать непрерывно с интервалом 10 минут, а радиостанцию отправить немедленно.

После этого я вылетел и пошел к заливу на бреющем.

Меня встречал офицер связи, который доложил, что радиостанция — в моем распоряжении и что он готов к работе.