Истребители аварий

Уже с момента их первого, неудачного поворота на хребет, – с момента их первой неудачной попытки преодоления Иныльчек-тау, он интуитивно чувствовал, что Сергей ошибается. Но в сложившейся ситуации всячески стремился избежать конфликта, понимая тяжелое положение группы, необходимость спокойного, вдумчивого руководства, ведь внутренний разлад мог иметь самые тяжелые последствия. Когда же ошибочность первой попытки стала ясна всем, а склон на седловине оборвался жуткой нависающей стеной, они поспешили вернуться назад, на ледник Каинды, сошли немного вниз, к западу. Ориентировка очень затруднялась отсутствием карты и описаний, плохой погодой, а знания членов группы об этой части района оказались поверхностными. Как не хватало Вадима!..

Для перехода Сергей выбрал одно из очередных ущелий, которое снизу показалось вполне доступным, по крайней мере, с южной стороны. Свое решение он мотивировал тем, что надо не удлинять путь движения к западу и перевалить не на Ат-Джайляу, а на Кан-Джайляу. Конечно, выход на Ат-Джайляу удлинял протяженность пути по обе стороны хребта, но... По мнению Акулинина этот путь являлся технически более простым и безопасным. В решении Сергея Ак ощутил налет торопливости, неуверенности, недопустимого отчаяния спешки. Они уже слишком задержались, Сергей стремился быстрее исправить ошибку и перевести группу на Кан-Джайляу.

Утром, уже почти закончив сбор, Ак переговорил с Сергеем, убеждая его спуститься еще ниже по Каинды и перейти хребет западнее. Но тот не согласился, – очень не хотелось опять терять высоту, время, и... уверенность в своих решениях (внутренняя его уверенность, однако, заметно пошатнулась от первой неудачной попытки). Перед снятием палатки Ак протер ее тряпкой от влаги конденсата и свернул с помощью Миши. Протер тряпкой руки. Внутри жгла досада, сомнение в правильности решения Сергея. Нервное напряжение чуть не прорвалось обнаженной яростью. В сердцах, со злобы, чтобы хоть как-то нервно разрядиться, он швырнул мокрую тряпку, и она скрылась где-то между камней. Это был использованный мешочек «13У», – упаковка тринадцатого ужина их несчастливого похода.

Когда группа тронулась, Ак напряженно замкнулся в себе и не стал больше ни в чем перечить руководителю, хотя внутри у него уже сложилось убеждение в ошибочности действий Лапина. Доказательств пока не было, но взгляд стал критичным, мысль заработала в поисках опровержения выбранного варианта. С другой стороны, ему очень хотелось думать, что все эти подозрения напрасны, что они находятся на верном пути. Однако жгучая тревога не отпускала! Условия видимости давали слишком мало информации, почти не за что ухватиться. Туман облаков скрывал все. Они пошли активно, вышли на седловину. Определить бы направление, но компаса нет и солнца не видно, можно только приблизительно угадывать стороны по едва приметному расположению хребта и изредка проглядывающих вершин. Пик непогоды задержал группу еще на сутки, – двигаться в эту метель было совершенно невозможно (в эту непогоду Вадим «таранил» перевал Предутренний).

Проклятый туман! В какой гнилой угол попали! Второй день и хотя бы небольшой просвет! Ни черта не видно, – не видно, что может упасть сверху, не видно, куда «ныряем» вниз. Да, «голенькие» мы на этом ветру, как после пожара в мыльном отделении. Хорошая банька! Холодненькая!..

Горы – мощнейшая, тяжелая стихия! Казалось бы, относительно небольшие расстояния в горах, быстро и без проблем, «шутя» преодолеваемые сильной и подготовленной группой, – эти «небольшие переходики» на 2–3 дня быстро превращаются в труднопреодолимые и даже непреодолимые препятствия, если силы группы оказываются подорваны голодом, усталостью, холодом и заболеваниями. Или если группа оказывается отягощена травмированным участником...

Душа Ака на некоторое время успокоилась, когда они начали спуск, но успокоение оказалось недолгим. Напряжение накапливалось, а туман так плотно закрыл видимость и вниз и вверх, что группа вынужденно остановилась. Опасность продолжения спуска резко возросла: можно ненароком выйти на участки, простреливаемые камнепадами и лавинами и на участки, спуск с которых невозможен или очень опасен. Крутизна склона велика, а оценить степень риска, не наблюдая склон в тумане, весьма затруднительно. Слышимые удары камней, отдельные видимые камни, вылетающие из тумана, наблюдаемый сход небольших лавин по кулуарам, служили грозными предостереженьями. Видимость крутого склона на спуск всегда ограничена даже при хорошей погоде, чего же говорить о видимости в мареве из густых облаков!..