Истребители: Я – истребитель. Мы – истребители. Путь истребителя

Шипела она потом как кошка. Ответ я получил через два часа – мне поставила в задницу ТАКОЙ укол, что мой крик был слышен на другой стороне взлетной полосы.

Посверкивая фингалом, я вопросительно посмотрел на Лютикову.

– Снимайте штаны, – приказала она, вставая и выпуская струйку лекарства из шприца.

– Э-э-э. Марина Викторовна, а можно мне укол поставит кто-нибудь другой? А то воспоминание вчерашнего до сих пор бредит мне рану на за… э-э-э… на больном месте.

– Не беспокойтесь, больной. Я уж не так сердита, как вчера, так что ложитесь спокойно, – ответила она мне, улыбаясь под марлевой повязкой.

– Да? – я с сомнением посмотрел на нее.

– Ложитесь.

Марина не соврала, укол был хоть и в другую ягодицу, но нормальный.

Хромая обратно, повстречал рыболовов:

– Эй, контуженые! На процедуры!

– Живой!!! А я уж думал, что ты испугался и не пошел! – изумленно воскликнул Сашка.

– Не дождешься, – ответил я, ложась на кровать больным местом кверху.

– Что, сегодня спокойная? – спросил один из соседей-рыболовов.

– Нормальная.

От обоих несло тиной и рыбой, однако они спокойно собрались и отправились на процедуры.

Я снова стал мысленно пробегаться, как бы «подружиться» с нашим врачом. И план уже стал вырисовываться, но тут зашел Олег, переведенный в соседнюю палату – для среднего командного состава.

– Сев, ты сегодня писал что-нибудь?

– Нет еще, а что?

– Дай пока почитать. Никитин все равно только через пару часов придет.

«Да, точно, у меня же ее комполка хотел почитать взять!» – припомнил я.

– Да на, жалко, что ли? – достал я из тумбочки тетрадку и вручил ее Олегу. Тот присел на мою табуретку и углубился в чтение, буквально впитывая все мною написанное.

– Сев, а что это за рисунок? Вот, на последней странице?

– А, это истребитель истребителей. Я его так вижу. Предназначен для завоевания господства в воздухе.

– …для завоевания господства в воздухе, – как зачарованный повторил он за мной, не отрываясь от рисунка Ла-5.

– Товарищ старший сержант, вас в штаб вызывают, – заглянул к нам в палату боец.

– Игорь, что нового слышно? – спросил Олег.

– Говорят, завтра передислоцируемся на другой аэродром, – ответил тот, понизив голос.

– На запад?

– Нет, товарищ старший лейтенант, на восток.

– Давай, боец, веди меня, – сказал я, красноармейцу прерывая беседу.

– Олег, уберешь потом обратно? – спросил я у него, имея в виду тетрадь, что он держал в руках.

– Хорошо, – кивнул тот.

То, что тетрадь не пропадет, я был уверен на все сто, так как точно знал – штурман работает на Никифорова, который наверняка не только изучил мои заметки вдоль и поперек, но и переписал.

– Сева, привет, – встретился нам на выходе майор Запашный, командир истребительного полка. Тот самый, который на найденном мною «ишачке» летает.

– Добрый день, товарищ майор, – ответил я, вытягиваясь, как и боец-провожатый, только он еще и честь отдал, а у меня головного убора не было.

– Я твой дневник возьму? Мне интересны твои мысли об использовании «чаек» как штурмовиков, хотим переоснастить четыре машины подвесками с эрэсами и попробовать при штурмовке прочесать немецкие тылы.

– Берите, конечно, товарищ майор, его как раз Олег изучает.

– Опять он первый ухватил, ладно, я к нему тогда. Вечером верну.

Запашный был у меня в последние три дня частым гостем. Когда пришел за машину благодарить, увидел дневник и вцепился в него. Час рядом сидел, читал, потом каждый день приходить стал. Изучал. Причем не один, да и записи какие-то в свой блокнот делал.

Никитин встретил меня у штабной курилки. Заметив издалека мои полосатые штаны и гимнастерку, наброшенную сверху, махнул рукой, подзывая.

– Боец, свободен! – скомандовал майор красноармейцу.

В курилке кроме комполка стояли комиссар и Никифоров. Начштаба не было.

– Суворов, тут такое дело. Ты в последнее время рядом с машиной капитана Кирьянова крутился?

– Ну да. Интересно же, товарищ майор. Представляете, оказалось, «пешку» создавали как тяжелый дальний истребитель, но переделали в бомбардировщик.

– И ты его изучал? – как-то отстраненно спросил Никитин.

– Изучал… с капитаном Кирьяновым, – пожал я плечами, с подозрением поглядев на собеседников.

– Поднять самолет в воздух сможешь? – поинтересовался Никифоров.

– Ну, как мне сказали, я пилот экстра-класса, летаю на всем, что летает.

– Капитан Кирьянов, как ты знаешь, погиб во время последней бомбежки, а нам нужно отправить разведчик. И кроме как «пешку», с ее мощной радиостанцией и скоростью, отправлять-то и нечего. Немцы прорвались, штабу фронта срочно требуются разведданные о силах немцев.

– А Лапин? – спросил я озадаченно, так как этот лейтенант успел с Кирьяновым сделать несколько учебных полетов.

– Лейтенант Лапин уже улетел. Связь мы сразу потеряли, как только он сообщил, что повстречался с «мессерами». Долететь до места прорыва он не успел. Так что лететь некому, «пешка» в единственном неповрежденном экземпляре есть, а вот лететь некому. Единственный вариант – это ты. Я был против, но это предложение… – не договорив, Никитин посмотрел на особиста.

– Я готов! – вытянулся я.