Истребители. Трилогия

Олегу как и мне дали Красную Звезду. Что меня удивило так это количество награжденных, их было вместе со мной всего одиннадцать человек из тридцати участвовавших в вылете. Но потом я припомнил, что в сорок первом очень редко награждали, и понял что награжденных даже много.

Перед самым закатом, когда мы только стали обмывать награды, и я спел на бис, так полюбившихся летчикам «Орлят», пришел приказ на перебазирование полка. Немцы в очередной раз прорвали фронт.

Начались торопливые сборы. Мимо санчасти постоянно проскакивали полуторки и другая техника, гудели моторы самолетов готовящихся к перебазированию на другой аэродром.

Мы тоже собирались. Для санчасти подогнали ЗИС, и три бойца стали грузить вещи, на которые им указывала Лютикова.

– Эй, болезные вы тут? – заглянул к нам «вечный дежурный».

– Не видишь, собираемся, чего тебе? – спросил Олег, завязывая горловину сидора. Он уже был в полной форме, сняв больничную одежду, которую уже загрузили на машину.

– Да я не к тебе. Сев, тебя майор Никитин вызывает, – сказал он мне. Я в это время стоял у окна и оправлял складки за спину. Командирский ремень застегнутый на предпоследнюю дырку, плотно опоясывал талию. Поправив фуражку, я обернулся к Виктору, беря с тумбочки кобуру с мазером.

– Иду.

Мои вещи были уложены в новенький сидор, что мне выдали вместе с формой.

Торопливо шагая за лейтенантом, я спросил у него:

– Самолет дали? Что-то ты в летном комбинезоне.

– Ага. «Чайку». Из нескольких штук собрали один, вот мне и велели перегнать его.

– Понятно.

Палатки уже свернули. Штаб заканчивал грузиться на машины. У «эмки» стояло несколько командиров, некоторые были, как и Виктор в летных комбинезонах и шлемофонах, среди них я заметил Никитина.

– Товарищ майор, сержант Суворов по вашему приказу явился, – отдание чести получилось каким-то кособоким, из-за раны, но комполка ничего не сказал.

– Ты как? – спросил он.

– Норма, товарищ майор.

– Тогда слушай приказ, нужно перегнать ЛаГГ на другой аэродром. Кроме тебя сам понимаешь, никто это сделать не сможет, а перевозить его по земле займет слишком много времени, мы уходим налегке. В общем, старайся идти на бреющем, перегони аккуратно и снова в санчасть. Понял приказ?

– Да.

– Парашют и летный костюм у истребителя. Сейчас у начштаба получи летное предписание, свой позывной и карту с указанием куда перебазироваться.

Убрав карту и предписание, что мне выдали, в планшет, я быстро зашагал к своему ястребку, под рев моторов взлетающих бомбовозов. Когда я уже подходил к капониру, где находилась полуторка, в которую грузли горючее и какие-то запчасти, начал взлет биплан «чайка».

– А почему все разом не полетели? – спросил я у старшины, своего механика.

– У всех разные скорости, вот чтобы не подстраиваться майор и приказал вылетать в разное время, – пояснил он, и стал помогать мне собираться. Убрав сидор за бронеспинку, я подошел к сложенным на крыле вещам.

Надев комбинезон и шлемофон, поменяв очки на свои, я стал одевать парашют, постоянно морщась от боли. Дождавшись пока старшина застегнет ремни парашюта как положено, с его помощью залез в кабину, и с помощью внешнего компрессора запустил мотор. Пока он прогревался, я пристегнулся, и подключился к радиостанции «Орел», что была в самолете. В первый свой вылет я вылетел мало того что без парашюта, так еще и без шлемофона, то есть без связи с полком.

– «Малой» вызывает «Гнездо». Прием! – застегнув шлемофон под подбородком, сказал я в ларингофон.

– «Гнездо» на связи, «Малой». Прием! – радиостанция шумела ужас как, но разговаривать хоть и с трудом, было вполне возможно.

– «Малой», просит разрешение на взлет. Прием!

– «Малой», можете взлетать, полоса свободна. Прием!

– «Гнездо», вас понял, выхожу на полосу.

Махнув рукой чтобы бойцы, что закончили грузить имущество отошли, захлопнул фонарь и стал выводить «ястребок» из капонира на взлетную полосу.

Почти сразу дав газу, я стал разгоняться. Самолет без проблем оторвался от полосы. Убирая шасси, я обернулся и посмотрел на колонну техники, что уезжала с аэродрома, и догоняющую ее одиночную полуторку с бойцами и моим механиком. В некоторых местах поднимались дымы, там была уничтожена та техника, которую мы не могли забрать. Горел мессер, что я принудил к посадке, горели «пешки" все горело.

Еще раз осмотревшись, нет ли немецких охотников рядом, я с набором высоты направился к новому месту базирования полка.

Наш бывший аэродром находился правее Минска, а теперь мы перебазировались за город, примерно километров на сто двадцать, если судить по карте. Короче минут двадцать полета.

Меня слегка удивило, с какой легкостью меня отпустили. Вряд ли проверка закончилась, да и Никифорова я у штаба не видел, что было странно.