Истребивший магию

— Джинн, — пояснил Олег, — как и золотая рыбка, как и все остальные волшебные вещи, могут дать только то, что уже есть на свете. Вспомни, ни джинн, ни рыбка никогда никому не дарили того, чего не существовало в природе. Они просто не в состоянии придумать ничего нового!.. Новое придумывает только сам человек. А придумывает только тогда, когда ему трудно, тяжко, плохо… желательно, вообще невыносимо. Потому что, когда просто трудно, мы еще терпим, такая у нас натура, а вот когда невыносимо… только тогда начинаем искать выход.

Она сказала саркастически:

— Хочешь, чтобы людям было невыносимо?

Он сказал холодно:

— Люди все выносят. В том-то и беда, что выносят все, терпят все. Но находятся такие, что не терпят. Вот они и тянут весь род человеческий… одни — к переворотам, завоеваниям, другие — к открытиям. Причем кто-то открывает новые земли, куда можно уйти и какое-то время жить счастливо, другие придумывают всякие ветряные и водяные мельницы, приручают коней, коров, собак, слонов, делают лопаты…

— Лопаты всегда были! — возразила она.

Он хмыкнул, вид у него был саркастический.

— Да?

Больше ничего не сказал, она ощутила себя пристыженной, считает умной именно себя, а ведет себя, как простая дурочка, те спорят ради самого спора и возражают, только бы не уступить, извечная бабья черта, как она ненавидит эти «милые женские слабости»!

Чтобы не спорить, она полузакрыла глаза, наслаждаясь дивной тишиной, когда даже птицы умолкли, кузнечики не стрекочут, а пролетевшая в трех шагах стрекоза едва не оглушила неприятным шумом и скрежетом жестяных крыльев. Из-под приспущенных век видела, как волхв поднялся, взял посох и, расставив ноги в полушаге одна от другой, укрепил подошвы и замер.

Часть III

Глава 1

Легкий шум возник сперва как будто в ее сознании, потом она сообразила, что в самом деле нечто приближается, и приближается быстро. Но, странное дело, звуки идут как будто из-под земли…

Она подобрала опасливо ноги, еще не поняв, что встревожило, но вот так, упершись спиной в дуб, есть чувство надежности, да еще толстые корни выпирают из-под земли, охраняют…

Шагах в пяти земля поднялась холмиком, осыпалась комьями. Там как раз близко стоит Олег, крепко упершись в землю. Справа и слева начали подниматься еще по одному. Олег резко и сильно ударил посохом, когда земля еще не ссыпалась полностью, а Барвинок только-только начала различать черные блестящие плечи и короткие мохнатые толстые лапы.

Существо содрогнулось от удара, а Олег прыгнул к другому и снова ударил: сильно, жестко и с явным мужским желанием убить. Она увидела, как за его спиной поднимаются еще три таких же холмика, закричала изо всех сил:

— Сзади!.. Берегись!

Он обернулся не сразу, будто ждал, когда вылезут, но все-таки ударил первым. Она снова закричала, когда все набросились, он исчез под их черными блестящими телами, они толкались и свирепо рычали, Барвинок закричала и, схватив лук Олега, попыталась натянуть тетиву, но заревела от бессилия.

Звери рычали громко и победно, но внезапно некая сила отбросила их назад. Олег поднялся с колен, посох в его руках начал вращаться со скоростью крыльев мельницы под сильным ветром, Барвинок видела только широкий размытый диск в его руках.

То и дело слышался глухой удар, размытый диск на миг превращался в быстро вертящийся посох, лицо Олега становится все злее и сосредоточеннее, снова удар, еще и еще. Звери пробовали бросаться, пригнувшись, другие подпрыгивали, но первых бил в голову, другим перебивал задние лапы, Барвинок слышала частый треск, хриплое рычание, где ярость мгновенно сменяется болью…

— Еще двое! — прокричала она. — Слева!

Пятеро из странных зверей ползали на четвереньках, за тремя тянутся широкие полосы крови, Олег в раздражении отшвырнул посох, Барвинок охнула в ужасе, а он начал бить руками и ногами, получалось еще быстрее, а удары стали сокрушительными, словно жертва попадала под удар молота.

Последние, что явились чуть запоздав, сперва двинулись в схватку, потом замерли и начали отступать. Один поспешно стал зарываться в землю. Олег подхватил и швырнул посох. Барвинок услышала треск, зверь вздрогнул и завалился навзничь, раскинув лапы.

Второй почти скрылся в норе, но Олег нагнулся, ухватил, Барвинок охнула, когда он безжалостно вытащил таинственное существо на свет, обхватил его сзади и быстрым рывком сломал шею.

Тело распласталось на земле и застыло, а он подобрал посох, лицо брезгливо искривилось. Она смотрела непонимающе, как он тщательно вытирает о шкуры убитых, существа чем-то похожи на гигантских кротов, и мех у них густой, хоть и короткий.

— Что это было?

Он отмахнулся.

— Не знаю.

— Это послали за нами?

— Конечно, — ответил он. — Кто-то знает, что идем по его шкуру. А это очень нехорошо. Не люблю.

Она сказала дрожащим голосом:

— Да, конечно, лучше нападать исподтишка…

— Лучше, — согласился он.

— Но это нечестно, — возразила она.

— А пятеро на двоих — это честно? — спросил он. — Оставь эти детские считалочки.

Она спросила задиристо:

— А зачем последнего убил? Он уже просто удирал!