Истринский цикл

Распорядитель начал доставать из ящика «фанты» с номерами участников – Владу достался участник под номером 36 – он не знал кто это такой был – да и неинтересно – всё равно объявят на турнире. Пир продолжался ещё часа два, которые барон высидел едва-едва, единственным развлечением было рассматривание потенциальной жены, которая, чувствуя его взгляд, смущалась и злилась, стараясь не смотреть в его сторону (не думать о плешивой обезьяне!). В результате двухчасового рассматривания, он уже знал, что графиня выглядит моложе своих лет (может возраст прибавили?), что у неё симпатичное личико с задорным курносым носиком, что когда она сердится, то надувает пухлые губки и розовеет, что у неё хорошие и, главное, чистые блестящие тёмные волосы и длинные ресницы, вполне объёмистая, хотя и не очень большая грудь, а также довольно огненный темперамент – что она продемонстрировала, когда фыркнула и мотнула головой на какие-то слова своей спутницы – Владу показалось, как ни странно, что слова касались как раз его. Может узнала, какой он выскочка – претендент на её руку и сердце? – думал барон – ну-ну… всё лучше, чем эти мужланы, с тридцатью вымпелами над шатром. Но, возможно, принцесса думала иначе – она что то шепнула герцогу, он взглянул на Влада и недовольно сморщился. Потом пожал плечами и что-то сказал графине – после чего она угрюмо отвернулась и больше не смотрела в сторону Влада. Как он понял – разговор был на тему, что то вроде: «Нельзя ли убрать вон того хама, что пялится на меня – он выскочка из простолюдинов, и претендует на мою руку и графство!» – на что герцог ей ответил, что документы этого выскочки в порядке – распорядитель пускает только тех, кто достоин. А то, что он долго не задержится – и так ясно, рядом с такими сильными и родовитыми рыцарями. Ответ, конечно, графиню не удовлетворил, но заставил замолчать и дождаться окончания пира в отвратительном состоянии духа.

Пирующие уже дошли до кондиции, орали, пытались петь какие-то песни, заглушая специально приглашённых трубадуров, безуспешно пытающихся перекричать пьяную толпу. Баллады о прекрасных принцессах и благородных рыцарях падали и тонули в рёве тупого пьяного быдла. Под ногами шныряли охотничьи собаки, подбирающие упавшие куски и рычащие под столами в драке за лучшие кости, трещали факелы на стенах, закапчивая и так чёрные стены и потолки – Влад удивился – что, нельзя было пригласить магиков и повесить нормальные светляки? Или это такая дань традициям? Он этого так и не узнал – спросить было не у кого, да и стало неинтересно – ну факелы и факелы, какого чёрта? Скорее бы этот свинюшник закончился.

Распорядитель объявил об окончании пира, разгорячена толпа потянулась на выход. Влад с наслаждением вдохнул свежий весенний ветер во дворе замка и с улыбкой подумал, что это всё похоже на выход людей из кинотеатра, этакие ностальгические воспоминания – выходишь из тесного душного зала на свежий воздух и обмениваешься впечатлением от просмотренного. Многие из присутствующих друг друга знали, и только он сидел одиноким изгоем, неинтересным никому – худородный барон, из третьеразрядного баронства – ну кого он мог заинтересовать? Если только гильдию магиков – как могущественный лекарь, но они вряд ли пока связывали его, и барона Унгерна.

За воротами замка ждал с лошадьми Борислав, немного продрогший от ожидания, и они поскакали в свой лагерь. В темноте так и раздавался стук топоров – продолжали строить гостевые трибуны, оборудовать арену – всё происходило при свете костров. Влад разделся и с наслаждением вытянулся на кровати – завтра предстоял тяжёлый день…

Глава 3

Ветер хлопал вымпелами и флагами на шатрах, всё пространство, куда падал взгляд, было покрыто шатрами, вокруг которых ходили, ржали и суетились множество людей и коней. Влад вышел из своего шатра, увешанный железом и с помощью телохранителей взгромоздился на своего боевого коня, даже хакнувшего под тяжестью рыцаря. Конь тоже был покрыт железом. Грива его была заплетена, а в хвост вплетены ленточки – ну чисто как свадебный автомобиль – хмыкнул Влад. Взяв в руку здоровенное копьё, он пустил вперёд коня и потрусил к арене. Впрочем – «потрусил» можно было назвать с натяжкой – его движение походило на ход бронетранспортёра или боевой машины пехоты. Слабый человек не мог бы таскать это железо, да ещё и махать мечом в нём часами. Владу вспомнилось, как он читал о рыцаре, который при нападении на его замок несколько часов отбивался от врага, при этом уложив двуручным мечом девятнадцать человек. А двуручный меч был длиной около ста шестидесяти сантиметров и весил более шести килограммов. Вот помаши таким мечом! Влад-то как раз мог им помахать, при его модифицированном теле, но как махали им обычные люди, даже тренированные – это было запредельно.