Исцеление для неисцелимых: Эпистолярный диалог Льва Шестова и Макса Эйтингона

Евсей Давидович Шор

Тель-Авив, 13 февраля <19>36

Многоуважаемый Макс Ефимович,

не писал Вам до сих пор о положении дел с приездом Л. Шестова, так как осуществление этого плана наткнулось на целый ряд неожиданных препятствий, о которых я Вам сообщу при личном свидании и которых нам (Зандбанку и мне) приходится преодолевать не без труда. К сожалению, Зандбанк страшно перегружен работой, а последнее время чувствует себя из рук вон плохо, так что все хлопоты сосредоточились в настоящее время у меня. В конце концов нам удалось все же преодолеть неожиданное сопротивление, и дело обстоит так: виза должна быть получена через «Сахнут» <Еврейское агентство> в самые ближайшие дни; пароходные Общества обещали мне значительную скидку, благодаря чему мы можем ограничиться суммами, предоставленными Истадрутом и Вашей любезной поддержкой: 30-ти фунтов (20+10) достаточно, чтобы Лев Исаакович мог бы с удобствами приехать сюда. Я уверен, что мы сумеем собрать достаточно денег с лекций Льва Исааковича в Палестине, чтобы оплатить его возвращение в Европу и покрыть хотя бы часть расходов, связанных с его приездом из Европы. Во всяком случае я принимаю дальнейшие меры, чтобы обеспечить финансовую сторону нашего дела. <…>

Дизенгоф чувствует себя сейчас очень неважно, и я не знаю, решится ли он взять на себя эту новую роль. О результатах моих переговоров с ним сообщу Вам, дорогой Макс Ефимович, лишь только получу от него определенный ответ.

Как бы то ни было, я считаю приезд Шестова решенным делом.

Лишь только мы получим визу (что должно произойти в ближайшие дни), мы немедленно пошлем ему и визу и билет на проезд от Парижа в Тель-Авив. Ему не придется ни о чем заботиться или хлопотать. Был бы Вам очень признателен за сообщение о том, можем ли мы рассчитывать на получение обещанных Вам десяти фунтов в ближайшее время.

Совершенно естественно, что родным Льва Исааковича я ничего не говорю о тех затруднениях, которые встретились нам на пути осуществления его приезда в Палестину. И, конечно, меньше всего он сам должен знать о них. Я думаю, что Вы вполне разделяете мою точку зрения. Не правда ли? <…>

Несмотря на упоминающееся нездоровье мэра Тель-Авива М.Я. Дизенгофа (1861–1936), Шор за день до этого письма, 12 февраля, обратился к тому со следующим посланием, в котором, между прочим, называл имена тех, кто составил т. н. Юбилейный Комитет, о котором идет речь в его письме к Шестову, см. след. прим. (приводится по тому же источнику):