Исцеление духовных болезней. Введение в аскетическую традицию Православной Церкви

Святые отцы напоминают, что исцеление души, в результате которого человек становится способным воспринять дар познания Бога, является плодом подвижничества. «Знание рождается из душевного здоровья», а «здоровье души — это сила, которая приобретается долгим терпением», — отмечает преподобный Исаак Сирин[5624]. Вот слова святителя Григория Паламы: «Мы знаем, что исполнение заповедей Божиих дарует знание, притом знание истинное, ибо именно благодаря ему душа приобретает исцеление»[5625]. Евагрий пишет: «Кто знает о пользе Божественных заповедей, и кто разумеет силы души, и как одно исцеляет другое и приводит их к истинному созерцанию?»[5626]

Если не только ум, око сердца, но и все сердце целиком, внутренний человек, душа и тело в своей совокупности, должны быть здоровы, то именно потому, что здоровье ума обусловлено здоровьем всего сердца целиком, а еще и потому, что человек призван к тому, чтобы соединиться с Богом и стать причастным божественному знанию о Боге, воспринять Свет благодати и преобразиться и обожиться ею в полноте своего существа: в первую очередь умом, а также душой и даже телом. Так, например, святитель Григорий Палама, стремясь к точности, говорит, что само человеческое тело должно быть способным к «духовным состояниям»[5627], и упоминает о «действиях Духа, которые совершаются посредством тела»[5628].

Если здоровье всех человеческих способностей является условием достижения познания/созерцания Бога, то на более высоком уровне оно является также их следствием. В начале нашего исследования мы видели, что все несчастья человека, которые явились результатом первородного греха, можно рассматривать как следствие главной причины — неведения Бога, когда человек, сотворенный созерцающим Бога и знающим Его, отвратил от Него ум. Это неведение и есть изначальная и наиболее тяжкая болезнь так же, как знание является здоровьем. Именно это отмечает преподобный Максим Исповедник: «То, чем в живущем теле являются здоровье и болезнь, тем для ума является знание и неведение»[5629]. Человек, обновленный во Христе, потенциально освобожден от этого неведения благодаря вере, которая является ожиданием и первым плодом непосредственного знания о Боге. Но именно в «духовных созерцаниях»[5630] «разумная часть души» (λογιστικόν) достоверно и напрямую встречается «с тем, что ей подобает»[5631], то есть соответствует ее естественному предназначению, и таким образом вновь становится разумной.

Ее исцеление поначалу осуществляется на первом уровне естественного созерцания[5632], которое освобождает ее от неведения Бога относительно сотворенных сущностей. Это исцеление становится полным благодаря познанию/созерцанию Бога. Так, например, Евагрий пишет: «Знание исцеляет ум (νοῦς)… Когда разумная природа воспримет созерцание, которое ей соответствует, тогда и вся сила ума станет здоровой»[5633]. Преподобный Максим Исповедник пишет о том же другими словами: «Ум совершенен, когда… в сверхневедении он обладает сверхзнанием о сверхнепознаваемом»[5634]. Действительно, в этом «знании» ум вновь обретает предназначение своей природы и в своем совершенстве действует так, как это было предусмотрено Божественным замыслом, — познает и созерцает Святую Троицу. Это не означает, однако, как подчеркивают святые отцы, что ум сам по себе способен к такому познанию, которое, как мы видели, превосходит возможности человеческой природы и совершается непостижимым образом силой Божественного Духа. Ум (νοῦς), как говорит Евагрий, δεκτικός к созерцанию Святой Троицы[5635], где δεκτικός означает «способен воспринимать, но не осуществлять или приобретать в строгом смысле слова»[5636]. Евагрий уточняет: «Из того, что мы способны принимать что-либо, никоим образом не следует, что у нас есть для этого способность (δύναμις)»[5637]. Преподобный Исаак Сирин также уточняет, что «ум имеет в себе природную силу стремиться к Божественному созерцанию», но не может достигнуть его сам по себе, ибо «ни человеческий ум, ни ангельский не способны только с помощью собственной природы достичь созерцания Божества», ведь оно «дается не по природе, но по благодати»[5638].