Исцеление любовью

– Даша, перестань смеяться, – попросила Юля. – Это не смешно.

Даша зашлась в новом приступе хохота.

– Ну я тебе серьезно говорю, – сказала подруга.

– А что Сережа сказал? – спросила Даша, отсмеявшись.

– Что мне нельзя поднимать тяжести, – ответила Юля.

Даша засмеялась еще сильнее и повалилась на кровать.

– Ну, знаешь, когда у тебя такое брюхо, – взглянула она на выпирающий живот подруги. – Его можно понять.

Юля хмыкнула и снова занялась печеньем. Для нее поедание этого кондитерского изделия стало таким же частым и таким же обязательным, как необходимость дышать. Заменить его могли разве что крабовые палочки. В этот момент входная дверь хлопнула, а через секунду в комнату ворвался Саня.

– Вот, – высыпал он на кровать две пачки печенья с шоколадной глазурью. – Как заказывали!

– Саша, этого мало будет, – сказала Юля.

– Ты и так две пачки съела, – ответил Саня, удивленно вылупившись на подругу. – Тебе плохо будет.

– Саша, это ела не она, – возразила Даша.

– Я думал, что женщина, когда беременна, она просто хочет есть, – сказал Саша. – А там оказывается еще можно различить, кто хочет?

– Конечно, – сказала Юля. – Это до идиотизма просто. Когда хочешь есть не ты, а ребенок, появляется ощущение, что тебя жрут изнутри. И ты ешь что угодно, лишь бы от этого ощущения избавиться.

Саня сглотнул. Он попытался представить себе, как это – когда тебя жрут изнутри, и содрогнулся, представав. Мысленно он поблагодарил бога за то, что родился мужчиной.

– Да ты не волнуйся, подруга, – сказала Даша. – Мы тебя покормим. Я вчера борщ сварила. Если кое-кто его ночью не дожрал.

– Я не хожу по ночам к холодильнику, – возразил Сашка. – Это ты ходишь. Мороженки, апельсинки, бутерброд с колбасой. А потом «Саня, я точно не толстая?»

– Вообще-то, когда я говорю эту фразу, ее надо воспринимать в утвердительной форме, а не в вопросительной, – отозвалась Даша. – Я тебя тихонько готовлю к тому, чтобы ты обожал меня в любом виде.

– Я тебя и обожаю, – кивнул Саня. – Во всех видах. Особенно в голом, смеющемся и спящем.

Юля засмеялась и, открыв новую пачку печенья, стала поглощать его. Даша, взглянув на это, покачала головой и пошла разогревать борщ.

– А чего это вы такие веселые? – спросил Саня.

– Юля, расскажи ему, – крикнула подруга из кухни.

– Сережа мой чудит, – ответила Юля.

– В смысле? – не понял Саня.

– Сегодня с утра я ему говорю: «Сережа, сделать тебе чай?», – начала рассказ Юля. – Он говорит: «Сиди, я сам нам сделаю». Сделал. Приносит чашку, насыпает сахар. Я его спрашиваю: «Сереж, что ты делаешь?» Он отвечает: «Размешиваю». Я говорю: «Вообще-то я сама могу». Он: «Юля, ты же беременная! Тебе нельзя ничего делать!» Я отвечаю: «Сережа, сахар в чае я могу сама помешать! Поверь, не переломлюсь!» Он так строго на меня посмотрел и говорит: «Юль, тебе тяжести поднимать нельзя!».

Сашка засмеялся.

– Знаешь, какую тяжесть я поднимаю? – спросила Юля. – Эта тяжесть у меня в животе.

– А у тебя хорошенький животик, – заметил Сашка. – Большой такой. Сразу видно, будущая мамка. Когда рожать-то?

– Через месяц, – ответила Юля. – Говорят в конце января, в крайнем случае, в начале февраля. Когда вы заведете? Полгода вместе живете уже.

– Подожди, мы еще даже не поженились, – сказал Саня.

– Так в чем дело? Поженитесь, – сказала Юля.

– Поженитесь, – передразнил ее Сашка. – Женился бы! Я уговорить ее не могу. Прошу по три раза в день, а она отказывается.

Застывшая в дверях кухни Даша засмеялась и закатила глаза.

– Пойдемте лучше пообедаем, – сказала она.

После обеда девушки пошли в магазин. Саша предлагал отвезти Юлю домой, но она ответила, что хочет пройтись пешком.

– Мне сейчас легче стоять, чем сидеть, – сказала она. – Чем меньше сижу, тем мне лучше.

– Но тебе ведь нельзя тоже долго на ногах быть, – возразил Саша.

– Не переживай, – отмахнулась Даша. – Я же с ней. Я буду присматривать. Если что, сядем посидим на лавочке. Погода вон, хорошая.

* * *

– Голубой или зеленый? – спросила продавщица в магазине у Даши.

Та переводила взгляд с одного детского костюмчика на другой. Затем повернулась к Юле.

– Я не могу выбрать, – сказала Юля. – Возьмем оба.

– Вообще-то детские вещи до родов покупать не принято, – сказал продавщица, заворачивая покупки.

– Я не верю в эту примету, – ответила Юля и протянула руку за пакетом.

Но Даша ее опередила и сама взяла пакет.

– Даша, он же не тяжелый, – сказала блондинка. – Там всего два костюмчика.

– У тебя и так сумка в руках, – сказала Даша. – И потом, если с тобой что-то случится, что я Сереже буду говорить?

Выйдя из магазина, Юля сказала, что хочет посидеть. Они устроились на ближайшей лавочке в парке. Снег перестал сыпать. Вокруг рисовалась картина зимней сказки. Деревья, одетые в снежные шапки, сугробы, горки, снеговики. Свежий зимний воздух.

– Слушай, а вы с Димкой виделись? – спросила Даша.

– Нет, – сказала Юля. – Он даже ничего не знает.

– Значит, ты ему не звонила?

– Звонила, у него никто трубку не брал.

– Наверно, уехал. Он мне говорил, что собирается уехать из города. После того, как мы с Сашкой стали встречаться, он со мной редко разговаривал. Может, уедет насовсем.