ИСЦЕЛЕНИЕ ОГНЕМ

Дальше вниз по улице в домах с номерами «пять» и «шесть» проживают семьи поручика Акимова и старшего лейтенанта Геннадия Чемизова, благополучно составившего семью на празднике осеннего равноденствия. И старшая жена у штурмана-старлея имеется, ибо сошелся он характерами с учительницей математики Елизаветой Баязитовой с рейса «Башкирских авиалиний». Ну и так далее вниз по улице: что ни дом, то уважаемые люди, ценные специалисты и ответственные граждане. Так что, если не считать Большого Дома, где концентрированно обитают семьи старших вождей, Русская улица - это одно из самых элитных мест в Асгарде, которому не хватает только модных магазинов. Сергей Петрович, например, с иронией называет это место «нашей Рублевкой».

Поэтому живет экс-император и его присные не где-нибудь на отшибе, а, можно сказать, в самом центре, ведь в связи с сильной заболоченностью местности сразу за устьем Ближнего Асгард развивается вдоль русла Гаронны в направлении Аквитанского квартала и дальше, в сторону того места, где в цивилизованные времена стоял город Бордо. В силу этого обстоятельства личные контакты семьи Романовых, особенно молодого поколения, с местным населением были регулярными и довольно частыми.

Вот так Ольга Николаевна однажды познакомилась со старшим лейтенантом юстиции Александром Кариметовым. Просто шел молодой человек по улице, и увидел, как две слабые девушки (Ольга и Татьяна), сменяя друг друга, пытаются колоть дрова, а третья (Мария) относит результат их трудов в дом. Мужчины семейства (экс-император Николай Александрович, граф Илья Татищев да князь Василий Долгоруков) в это время находились в охотничьем наряде, и девушки были вынуждены управляться с хозяйством самостоятельно, при том, что их матушка с подругами-приживалками (Анастасией Гендриковой, Софией Буксгевден и Екатериной Шнейдер) в это время хлопотала по хозяйству. Вот такая жизнь - без слуг, камердинеров, официантов и прочих подхалимов (не попавших в Аквилонию) - это тоже часть Пути Искупления для людей, умудрившихся фатально провалить свою венценосную работу. Может, так они хоть что-нибудь поймут в том, что на самом деле есть правда жизни, а что только яркая мишура.

Посмотрев на мучения молодых девиц, молодой человек скинул на снег свой офицерский полушубок, вежливо, но решительно отобрал у Ольги топор, и показал, что армейский университет после Казанского тоже не прошел для него даром, переколов предназначенный к тому штабель дров. А потом они с Ольгой долго стояли и разговаривали у калитки. Правда, Татьяна говорила, что она первая положила глаз на этого молодого человека, но это не имело в дальнейшем никаких последствий, так как сам предмет ее интереса на вторую дочь экс-императора внимание обращал исключительно по остаточному принципу, за компанию со старшей сестрой. Потом была вторая встреча, третья... на-дцатая... Алиса Гессенская по этому поводу встревожилась и попробовала запретить молодым людям видеться, ведь, мало того, что симпатизант (пока что) ее старшей дочери был простолюдином, он к тому же оказался наполовину татарином. Ах (заломленные у сердца руки), мои внуки никогда не будут носить фамилию Кариметовы! Ну прямо сцена, достойная кисти гениального художника.

В ответ Ольга топнула ногой и пригрозила, что если МамА не прекратит свой безобразный диктат, то она уйдет жить в казарму для незамужних девушек. Мол, ей уже пора составлять комплот из нареченных сестер, а для этого следует завести соответствующие знакомства в кругу местных девиц, чтобы семья у нее оказалась не хуже, чем у леди Ляли и леди Лизы. От такого заявления старшей дочери экс-императрица чуть было не грохнулась в обморок. Мало того, что у ее дочери будет муж-простолюдин, так еще она сама собирается набрать ему гарем из дикарок-собрачниц. В конце двадцатого - начале двадцать первого века в таких случаях было принято кричать про подскочившее давление, но у дражайшей Александры Федоровны была своя фишка: «У меня отнимаются ноги».

В таком виде, с почти напрочь отнявшимися ногами, ее и нашел спустившийся со второго этажа бывший император Николай. Он, понимаешь, в своем кабинете вместе с Гугом, милейшим Гаем Юнием, а также Ильей Татищевым да Василием Долгоруковым обсуждал тонкости планирующейся загонной охоты на кабанов - а тут скандал в собственном благородном семействе. Перед людьми же стыдно.

Выслушав дозволенные речи обеих сторон, экс-император, стоя на ступенях лестницы как на трибуне, обратился к супруге с возвышенным посланием.