Исцеление от эмоциональных травм – путь к сотрудничеству, партнерству и гармонии

По мнению Паулы Каплан, еще одна из причин распространения ПТСР – это изменения в военной политике Соединенных Штатов. Во время Второй мировой войны раненых и обессиливших солдат отправляли на лечение подальше от мест сражений и давали время на восстановление. Теперь же руководство держит их поближе к боевым действиям, убеждая, что они скоро поправятся и снова встанут в строй. Для облегчения симптомов используются антидепрессанты[437]. В британской армии вместо этого разработан комплекс профилактических мер, получивший название «управление риском травматизма». Весь курс терапии строится на работе одного человека: он специально обучен видеть среди солдат тех, для кого риск травмы особенно велик, и убеждать их, что они не одиноки и не будут брошены на произвол судьбы. И, как ни странно, метод работает: для солдат много значит поддержка от сослуживцев, которым они доверяют[438]. Тем не менее, многие из них возвращаются из боев серьезно искалеченными[439].

Главная же причина психологических травм у военнослужащих – это сама человеческая природа. Человек – отнюдь не прирожденный убийца, и все его естество противится отнятию чужой жизни. Даже в битве при Гёттисберге солдаты северных штатов и Конфедерации предпочитали лишний раз не стрелять друг в друга. Опрос американских солдат во Вторую мировую войну также принес удивительные результаты: от семидесяти пяти до восьмидесяти пяти процентов не стреляли по противнику, если на то не было прямого приказа или необходимости. Ведь страх убийства – это гораздо более серьезная причина «боевого истощения», нежели страх быть убитым[440]. В описании одного случая, составленном Паулой Каплан, также хорошо продемонстрировано присущее человеку нежелание убивать[441]:

11 сентября 2001 года Дрю прямо из школы пошел записываться в ряды новобранцев вооруженных сил. В нем горело желание отомстить за смерти своих сограждан и защитить страну. Однако некоторых моментов он не предвидел. Например, что один из этапов начальной военной подготовки предполагает перебежки по стрельбищу с винтовкой наизготовку и криками «Смерть! Смерть!». Дрю был настолько потрясен, что его стали посещать мысли о суициде. Думать о самоубийстве было легче, чем об убийстве «врага». Однажды ночью желание убить себя стало столь сильным, что он испугался всерьез, самовольно покинул часть и сбежал домой.

Когда американское командование обнаружило, что солдаты не хотят стрелять, оно изменило методы тренировок. Это принесло определенные результаты: в Корее огонь по противнику вели уже пятьдесят пять процентов солдат, однако многие мимо – и, видимо, намеренно. Об этом говорят и данные войны во Вьетнаме: там на каждого убитого солдата противника в среднем было выпущено пятьдесят тысяч пуль. Современное оружие обезличивает убийство, превращает его в некое дистанционное воздействие. Однако Дэйв Гроссман, офицер армии США в отставке, говорит следующее: «Когда смотришь в глаза другому человеческому существу, принимаешь решение убить его и наблюдаешь за его смертью от твоей руки – война проникает в тебя и разрушает до самых оснований. Если мы поймем это, мы поймем и весь ужас, поселяющийся в человеке после совершенного им убийства в сражении»[442]. Поэтому условия ближнего боя – лицом к лицу – можно считать одной из причин столь частых случаев развития ПТСР у солдат в Ираке.