Исцеление от эмоциональных травм – путь к сотрудничеству, партнерству и гармонии

Еще одно состояние, часто возникающее при медитации – это духовные переживания, иногда понимаемые как «духовные нештатные ситуации». Человек вступает в измененное состояние сознания, в котором наблюдает яркие образы и постигает глубинную сущность вещей. Возможно, так выглядит попытка сознания отгородиться от некоего ужаса. Но если при этом медитирующий находится в безопасном месте и под присмотром опытного инструктора, то такие видения лучше всего не прерывать, так как они могут способствовать значительному продвижению на пути к исцелению и воссоединению осколков души. К сожалению, психиатры часто неверно диагностируют подобные состояния как различные формы психозов и мешают завершению процесса, пытаясь подавить симптомы психотропными препаратами. Джон Уэйр Перри отмечает, что такое вмешательство нередко влечет за собой рецидивы и переход расстройства в хроническую форму[562]. Отсюда следует вывод, что терапевтам и психиатрам необходимо разбираться в медитативных техниках, а мастерам медитации – в исцелении травм.

Известны и прямо противоположные ситуации, когда человек не может погрузиться в медитацию глубже определенного уровня. Например, Джек Корнфилд пишет: «…есть множество медитирующих, прекрасно контролирующих свое тело и дыхание, но неспособных справиться с чувствами, и наоборот: некоторые полностью постигают свое сознание, но не могут установить постоянной связи с телом»[563]. Кроме того, когда в состоянии медитативной релаксации травма всплывает на поверхность, наш рептильный мозг проявляет удивительную сообразительность в попытках оградить нас от того, что он сам считает угрозой выживанию. Медитация и телесное чувствование вместе помогают людям уживаться с болезненными мыслями и эмоциями до тех пор, пока те не исчезнут естественным образом. Однако даже сам Джек Корнфилд обнаружил, что после многолетних тренировок в медитации он по-прежнему усилиями воли подавляет в себе злость, грусть, горе и разочарование, не замечая этого. Он пишет следующее: «Медитация и духовные практики, оказывается, вполне годятся для подавления отрицательных эмоций и бегства от тех или иных аспектов жизни. Прикоснуться же к этим скорбям далеко не так просто… попытка по-настоящему почувствовать собственное тело, вглядеться в собственную историю, понять собственную ограниченность несет настоящую боль»[564]. Таким образом, травмы, как мы и говорили ранее, способны заблокировать доступ к высшим состояниям сознания.

Наконец, последняя сложность, возникающая с применением медитативных техник для исцеления – в том, что люди, страдающие ПТСР, повышенной тревожностью, депрессией и более тяжелыми травмами, зачастую просто не могут успокоить собственный разум и подготовить его к медитации. Однажды Джек попытался обучить приемам медитации пациентов психиатрической лечебницы, но вскоре понял, что им это не поможет. «Эти люди утратили способность сознательно распределять внимание по разным сферам своей жизни; большинство из них безнадежно заблудились в лабиринтах собственного сознания»[565]. В таких случаях методы прогрессивного лечения гораздо более оправданны. Сперва необходимо излечить саму патологию и научить больных справляться с ежедневными нуждами, затем вернуть им целостность личности и смысл жизни и только после этого приступать к трансформирующему исцелению на внеличностном уровне.

Травма, трансформация и высшие состояния сознания

Пересмотр и выражение травматических переживаний преображают нас изнутри. Фундаментальные изменения происходят в нервной системе, эмоциональном укладе, восприятии окружающего мира, и все это – движение от травмы к покою, от страха и эмоционального паралича к бодрости духа, чувствительности и активности. Претерпевая эти метаморфозы, мы наблюдаем, как улетучиваются ярость и жажда мести. Нам больше не нужно пытаться простить, ибо исчезают вина и обвинения – остается лишь приятие настоящего порядка вещей. Страхи исчезают, мы учимся доверять себе и миру и с честью выдерживать посылаемые жизнью испытания. Мы обретаем силу, уверенность в себе, покой и непосредственность, мы начинаем жить охотно, радостно и страстно[566].