Исцеление от эмоциональных травм – путь к сотрудничеству, партнерству и гармонии

По мнению В. Райха, особенную опасность таит в себе подавление сексуальных импульсов, поскольку именно они, не находя выхода в естественной форме, зачастую трансформируются в насилие. Райх считает, что полное высвобождение сексуальной энергии возможно только при оргазме, когда нежность и страсть обоих партнеров ничем не сдерживаются. Когда же физическая близость отравлена страхом, злостью и агрессией (или наоборот – бесчувственностью), сексуальное напряжение не снимается и от него остается осадок раздражения.

Кроме того, эта нереализованная энергия остается в теле в виде хронического напряжения тех групп мышц, которые активно задействуются при половом акте. Опытный глаз легко способен распознать такое напряжение в позе человека, жестах, походке и манере разговаривать. Иными словами, любая психологическая проблема находит отражение в физиологии. В. Райх относил к таким симптомам поверхностное дыхание, напряжение в области живота, боли в спине, твердый желудок, низкий мышечный тонус и пониженную тактильную чувствительность. Этому подавлению первичных движущих импульсов ученый дал название «броня», имея в виду сплошной жесткий панцирь из мышечного напряжения, оборонительных тактик поведения и сдерживаемых эмоций. Если однажды перенесенная травма повторяется снова и снова, этот панцирь становится все толще, и в результате «мы превращаемся в тени самих себя, так как броня сдавливает наши силы и мешает наслаждаться жизнью»[71]. Райх обнаружил, что путем легкого воздействия на конкретные группы мышц можно добиться высвобождения держащих их в напряжении соответствующих эмоций, после чего у человека меняется осанка, выравнивается дыхание, а из поведения устраняются нежелательные особенности.

Как же нам удается жить в обществе, пронизанном страхом и прочими отрицательными эмоциями, и не осознавать этого? В отношении детей Дороти Роу утверждает следующее: психиатры просто не так много знают о жизни своих маленьких пациентов, которые понимают, что происходит на самом деле. Зачастую получается так, что родители забывают о жалобах детей или не придают им значения, а дети, в свою очередь, боятся взрослых и не идут на контакт. Конечно, можно обвинять врачей-психиатров в «излишне медицинском» подходе к своей работе: они ставят диагноз, подходящий под симптомы, подавляют эти симптомы лекарствами – и на этом общение с пациентами закончено. Можно с таким же успехом обвинять во всем родителей: в воспитании своих детей они, кажется, делают все, чтобы извратить понятия института семьи и социальной поддержки. Детям при этом приходится сносить издевательства и пренебрежение, а взрослые просто пытаются справиться с последствиями собственных травм. На самом же деле ответственность лежит на всех нас, так как мы с удивительной легкостью миримся с тем, что страх и травмы в нашем обществе стали нормой.

Детство Билли Коннолли

Шотландскому комику Билли Коннолли в детстве постоянно приходилось терпеть издевательства – так пишет в своей биографии его жена, Памела Стивенсон[72]. Когда ему было четыре года, мать бросила его вместе с сестрой. Их приняли к себе в семью две тетки, одна из которых постоянно вымещала на Билли свое раздражение.

Поначалу это выражалось только в словесной форме. Тетя называла его ленивым ничтожеством, «из тебя ничего не выйдет» и «это был черный день в моей жизни, когда ты появился» – эти ее слова стали для него привычными. Потом она перешла к издевательствам: особенно она любила брать его за шею и совать мальчику в лицо его грязное белье. Еще она стегала его по ногам мокрыми тряпками и била по голове каблуками туфель. Обычно она дожидалась, пока они оставались одни, загоняла в угол и избивала его. Так повторялось почти каждый день на протяжении долгих лет.

Впрочем, Билли и в школе неоднократно доводилось быть битым, и в конце концов он решил, что в пытках, ждущих его дома, нет ничего особенного. Чем чаще он испытывал физическую боль, тем больше смирялся с ней. «Что еще она может сделать мне? – говорил он себе. – Она может появиться в любое время и вытрясти из меня все кишки – но ведь и в школе то же самое. И ничего, я ведь не умер».

Чем больше унижений и оскорблений – и словесных, и физических – сносил Билли, тем больше он свыкался с ними. Ему твердили: «Ты тупица, бесполезный и бездарный тупица», – и ужас тех лет живет рядом с ним до сих пор.

Если в жизни ребенка, такого же как Билли, есть хоть один луч надежды – у него остается шанс не превратиться в преступника – так считает Брюс Перри, сотрудник Академии изучения детских травм[73]. Для Билли таким лучиком света стала нежно любящая его старшая сестра, член движения скаутов. А еще его очень поддерживали преподаватели – веселые, добрые и мудрые люди, учившие его быть самим собой.

Глава 5 Коллективные и наследственные травмы

Коллективные травмы и индивидуализм