Исцеление Вечностью

«О, го̀ре мне грѐшному! Па̀че всех человѐк окая̀нен есмь, покая̀ния несть во мне; да̀ждь ми, Го̀споди, слѐзы, да пла̀чуся дел моѝх го̀рько!»

Александр читал, плача одним только голосом, а слезы появились на глазах у Веры…

И еще, не останавливаясь, плакала толстая восковая свеча. Желтые слезы текли по ней ручьями, застывая у самого основания…

А Александр читал все с большей и большей силой:

— «Широ̀к путь зде и уго̀дный сла̀сти творѝти, но го̀рько бу̀дет в послѐдний день, егда̀ душа от тела разлуча̀тися бу̀дет: блюдѝся от сих, человѐче, Ца̀рствия ра̀ди Бо̀жия…»

«Житиѐ на землѝ блу̀дно пожѝх и ду̀шу во тьму преда̀х, ны̀не у̀бо молю̀ Тя, Мѝлостивый Влады̀ко: свободѝ мя от рабо̀ты сея̀ вра̀жия и даждь ми ра̀зум творѝти во̀лю Твою!»

«Душѐ моя̀, почто̀ греха̀ми богатѐеши, почто̀ во̀лю диа̀волю творѝши, в чесо̀м надежду полага̀еши? Преста̀ни от сих и обратѝся к Бо̀гу с пла̀чем, зову̀щи: милосѐрде Го̀споди, помѝлуй мя, грѐшнаго!»

«Иисусе, премудрости и смысла пода̀телю, нищим кормителю, сѝрым засту̀пниче, болящим врачу̀, исцели и просвети мое сердце, Иисусе, стру̀пы греховными и страстей тлею покровѐнное, Иисусе, и спаси мя!»

Наконец, он низко поклонился иконе Пресвятой Богородицы, прочитал:

— «Ма̀ти Бо̀жия, помозѝ ми, на Тя сѝльне надѐющемуся, умолѝ Сы̀на Своего̀, да поста̀вит мя недосто̀йнаго одесну̀ю Себѐ, егда̀ ся̀дет судя̀й живы̀х и мѐртвых. Аминь!»

Затем, опустившись на колени, прочитал длинную молитву.

Медленно поднялся.

И замолчал…

— Что это было?.. — прошептала Вера, когда Александр закончил чтение и снова включил свет. Все лицо ее было мокрым от слез. — Ты еще никогда не читал такого акафиста!

— Это не акафист, — поправил ее Александр.

— А что же?

— Канон покаянный ко Господу нашему Иисусу Христу. Теперь я должен читать его целый месяц!

— Почему?

— В наказание за вчерашнее. Отец Лев, у которого я сегодня исповедался, назначил мне такую епитимью.

— Зачем?

— Затем, что лучше искупить свой грех и потрудиться здесь, чем потом вечно мучиться там! — кивнул себе под ноги Александр. — Ведь святые не зря говорят, что самая страшная боль на земле не идет ни в какое сравнение с самой малой болью в аду. Равно как и самая малая радость в раю бесконечно сильнее самых лучших земных ощущений!

Вера терпеливо дослушала Александра и с недоумением спросила:

— А почему отец Лев не назначил такую же епитимью и мне? Я же ведь тоже грешила подобным!

— Так у тебя болезнь за нее идет! — улыбнулся Александр.

Но Вера не приняла его улыбки.

— Это еще почему? — строго спросила она.

— А потому что болезнь, — принялся объяснять Александр, — если ее принимать благодушно, то есть с терпением и благодарением, то есть, с пониманием, что она дана тебе Богом для спасения выше многих других подвигов! Если хочешь знать, как говорят те же старцы, одна, сказанная во время тяжкой болезни и сильной боли, молитва «Слава Тебе, Боже», равна десяти тысячам молитв «Господи помилуй!», произнесенных во здравии!

— И все равно! — упрямо сказала Вера. — Я тоже хочу целый месяц читать этот канон. Тем более что он очень пришелся мне по душе. Но, надеюсь, это не помешает нашим с тобой акафистам?

Александр, решивший уже, что молитв на сегодня более, чем достаточно, со вздохом покосился на рабочий стол, где, видно, напрасно ждало его в этом доме интервью, и потянулся за книгой с акафистом…

5

Градоправитель Пафоса, действительно, очень хорошо относился к Клодию. И, судя по всему, был весьма от него зависим. Это Альбин понял по тому, что имя его начальника без труда открыло самую главную дверь столицы Кипра, несмотря на то, что весь остров был охвачен необычайной суетой и волнением.

«Значит, не будет никаких трудностей с проволочками и, по его приказу, быстро освободят келевста!» — объяснив градоправителю, для чего он пришел к нему, с облегчением подумал он.

Но не тут-то было!

— Я все готов сделать для моего дорогого друга Клодия Максима, вплоть до того, что поставить паруса на подчиненном мне Кипре и, как на корабле плыть, куда он прикажет! — любезно пошутил тот и беспомощно развел руками: — Но в данном случае, боюсь, уже ничем не могу помочь вам!

Градоправитель посмотрел на недоуменно взглянувшего на него римлянина и объяснил: