Читаем Исцеление Вечностью полностью

            - Я понимаю, что я раб, и что раба можно бить, убить, обижать! Но не до такой же степени, как это сделал со мной он! Он… он… он не дал мне свободу, несмотря на то, что я предлагал ему любой выкуп, и держал на привязи, как цепного пса! Поэтому я даже и слушать о нем не хочу!

            Всадник внимательно выслушал его и осторожно спросил:

            - А если я скажу тебе, что я – его… враг?

            Грифон, в свою очередь, тоже изучающе оглядел незнакомца с головы до ног и медленно произнес:

            - Тогда, пожалуй, я готов тебя выслушать! Тем более что это похоже на правду. Я, действительно ни разу не видел тебя в числе друзей Клодия! А я, поверь, знаю их всех в лицо! Особенно среди христиан, на которых ты, если честно, совсем не похож…

            - Тогда скажи мне, - нетерпеливо подался к рабу всадник. - Свитки двух книг, ну, ты наверняка знаешь каких - еще у них?

            - Да! – кивнул Грифон. - Я как раз переписываю их сейчас, по просьбе здешних христиан.

            - А ты не мог бы их выкрасть, принести мне и тем самым отомстить своему господину?

            - Нет! - даже отступил на шаг раб. – Это воровство. Я никогда не шел и не пойду на него. Да и все равно Альбин – это его помощник - следит за каждым моим движением и не отходит ни на шаг от своих свитков.

            - Альбин? – припоминающе сощурился всадник и, что-то прикинув в уме, спросил: - А долго ли вы еще пробудете в Тире?

            - Да вот закончу переписывать эти книги и поедем.

            - Куда?

            - В Аравию.

            - Какой дорогой?

            Всадник перехватил недоверчивый взгляд раба, которому явно начинало не нравиться, что разговор стал походить на допрос, и спросил:

            - Скажи, ты действительно обижен на своего господина?

            - Да, - коротко ответил раб и добавил: - Смертельно!

            - Я тоже, - явно вкрадываясь ему в доверие, сказал всадник. – И так же, как и ты, очень хочу ему отомстить.

            - И что же мы можем сделать? – вопросительно посмотрел на него Грифон.

            - Лично я не ищу от этого никакой выгоды! – с лукавой хитринкой во взгляде предупредил всадник. – А вот у тебя есть редкая возможность убить двух вепрей в одном лесу.[10]

            - Что ты имеешь в виду? Говори прямо! – потребовал раб, и всадник, глядя ему в глаза, твердо ответил:

            - Ты можешь и отомстить, и получить свободу.

            - А чем ты можешь поручиться, что все это будет действительно так? – засомневался раб. - Ведь я рискую жизнью, так как Клодий обещал убить меня, если я еще раз предам его. И больше чем жизнью – свободой! Поклянись!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Иван Грозный
Иван Грозный

В знаменитой исторической трилогии известного русского писателя Валентина Ивановича Костылева (1884–1950) изображается государственная деятельность Грозного царя, освещенная идеей борьбы за единую Русь, за централизованное государство, за укрепление международного положения России.В нелегкое время выпало царствовать царю Ивану Васильевичу. В нелегкое время расцвела любовь пушкаря Андрея Чохова и красавицы Ольги. В нелегкое время жил весь русский народ, терзаемый внутренними смутами и войнами то на восточных, то на западных рубежах.Люто искоренял царь крамолу, карая виноватых, а порой задевая невиновных. С боями завоевывала себе Русь место среди других племен и народов. Грозными твердынями встали на берегах Балтики русские крепости, пали Казанское и Астраханское ханства, потеснились немецкие рыцари, и прислушались к голосу русского царя страны Европы и Азии.Содержание:Москва в походеМореНевская твердыня

Валентин Иванович Костылев

Историческая проза
О, юность моя!
О, юность моя!

Поэт Илья Сельвинский впервые выступает с крупным автобиографическим произведением. «О, юность моя!» — роман во многом автобиографический, речь в нем идет о событиях, относящихся к первым годам советской власти на юге России.Центральный герой романа — человек со сложным душевным миром, еще не вполне четко представляющий себе свое будущее и будущее своей страны. Его характер только еще складывается, формируется, причем в обстановке далеко не легкой и не простой. Но он — не один. Его окружает молодежь тех лет — молодежь маленького южного городка, бурлящего противоречиями, характерными для тех исторически сложных дней.Роман И. Сельвинского эмоционален, написан рукой настоящего художника, язык его поэтичен и ярок.

Илья Львович Сельвинский

Проза / Историческая проза / Советская классическая проза