Читаем Исцеление Вечностью полностью

            Кто-кто, а он прекрасно знал, какая тяжелая и меткая рука в бою и во время тренировок у этого императора-полководца.

            - Так вот, - вытирая руку прямо о тунику, хмуро сказал тот. - Этот папирус найден — в моем дворце!

            - Что?! - забывая осторожность, рванулся к столу секретарь.

            - То, что слышал! - по-солдатски грубо рявкнул на него Траян. - Пять лет назад я возобновил закон, запрещавший тайные общества и косвенно касавшийся христиан. В этом году начал гонения, правда, не такие массовые, как при Нероне, а только по частным обвинениям, уже непосредственно против них. И вдруг, о боги! Что я вижу? Их следы ведут чуть ли не в мою спальню! Поэтому мне особенно важно знать, что было написано во всей этой книге!

            - Я навел кое-какие справки, как ты того пожелал, владыка! – с поклоном обратился к нему Плиний. - Судя по некоторым фразам, это отрывок из написанной всего несколько лет назад книги под греческим названием «Апокалипсис». В ней некий христианский апостол Иоанн, или как с особым почтением называют его единоверцы, Богослов, описывает свое Видение или Откровение, которое было дано ему его Богом на острове Патмос, где он пребывал тогда в ссылке…

            Прикрыв глаза, Плиний начал подробно рассказывать то, что передали ему сведущие люди.

            -Так…

            - Так.

            - Так! – сопровождали его слова ничего хорошего не предвещавшие возгласы императора.

            Траян слушал своего сотрапезника, и лицо его начало медленно наливаться кровью.

            - Цезарь! – воскликнул секретарь, начиная беспокоиться за здоровье императора. - У нашего Секунда прекрасный слог, отличные знания и завидная память! Прикажи ему самому взяться за писание истории и – клянусь Юпитером - он превзойдет умением своего великого друга!

            Траян жестом остановил хитрого секретаря, пытавшегося свести бурное течение горной реки разговора в более спокойное, равнинное русло.

            - У меня свои планы касательно его будущего, – недовольно сказал он. – А что касается этого клочка папируса…

            Император с минуту помолчал и, наконец, сказал:

            – Я утрудил моего дорогого Секунда просьбой несколько глубже разобраться с ним. И заодно хотел посоветоваться с тобой – стоит ли вообще обращать на него внимание. Но прихожу вот к какому выводу. Эти христианские проповедники, или, как я сейчас слышал, апостолы – несмотря ни на что, обошли весь мир. Повсюду основали свои общины…

            Траян грозным взглядом - как будто это он был повинен в этом - посмотрел на секретаря.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Иван Грозный
Иван Грозный

В знаменитой исторической трилогии известного русского писателя Валентина Ивановича Костылева (1884–1950) изображается государственная деятельность Грозного царя, освещенная идеей борьбы за единую Русь, за централизованное государство, за укрепление международного положения России.В нелегкое время выпало царствовать царю Ивану Васильевичу. В нелегкое время расцвела любовь пушкаря Андрея Чохова и красавицы Ольги. В нелегкое время жил весь русский народ, терзаемый внутренними смутами и войнами то на восточных, то на западных рубежах.Люто искоренял царь крамолу, карая виноватых, а порой задевая невиновных. С боями завоевывала себе Русь место среди других племен и народов. Грозными твердынями встали на берегах Балтики русские крепости, пали Казанское и Астраханское ханства, потеснились немецкие рыцари, и прислушались к голосу русского царя страны Европы и Азии.Содержание:Москва в походеМореНевская твердыня

Валентин Иванович Костылев

Историческая проза
О, юность моя!
О, юность моя!

Поэт Илья Сельвинский впервые выступает с крупным автобиографическим произведением. «О, юность моя!» — роман во многом автобиографический, речь в нем идет о событиях, относящихся к первым годам советской власти на юге России.Центральный герой романа — человек со сложным душевным миром, еще не вполне четко представляющий себе свое будущее и будущее своей страны. Его характер только еще складывается, формируется, причем в обстановке далеко не легкой и не простой. Но он — не один. Его окружает молодежь тех лет — молодежь маленького южного городка, бурлящего противоречиями, характерными для тех исторически сложных дней.Роман И. Сельвинского эмоционален, написан рукой настоящего художника, язык его поэтичен и ярок.

Илья Львович Сельвинский

Проза / Историческая проза / Советская классическая проза