Исцеление Внутреннего ребенка

Римма училась вышивать крестиком. Вообще она не очень-то любила рукодельничать, но вышивка крестиком у нее вызывала какие-то странные чувства – и злость, и азарт одновременно. Она даже сама не понимала, почему именно крестик? Почему бы не научиться вышивать гладью, например? Или лентами? Но Римма упорно покупала канву с рисунком и разноцветными нитками мулине, не понимала, как читать схемы, крестики вышивались вкривь и вкось… Тигр, которого она хотела вышить, получился на тигра ну совсем не похожим. Даже на кошку не получился похожим, а вообще не понятно на что. Римма стыдливо прятала свои вышивальные принадлежности в комод, вышивала по вечерам, урывками, пока никого не было дома – ей очень не хотелось, чтобы кто-то из домашних «застукал» ее за этим странным занятием.

Иногда пяльцы с вышивкой валялись в комоде по нескольку недель. Но потом Римма начинала все заново. Иногда ей снился этот злосчастный прием вышивки по ночам, и тогда она просыпалась, и, как будто пристыженная своим же собственным сном за то, что они так и не научилась как следует вышивать, хваталась за вышивку ночью. Так она мучила вышивку с тигром полгода.

Весной в гости к Римме приехала мама, погостить. Приехала она, как всегда, неожиданно. У мамы было почему-то принято не предупреждать о своих приездах, как будто и так понятно, что ее всегда должны ждать, и к ее приезду в любое время дня и ночи должен был быть накрыт стол, приготовлена вкусная еда, а еще отмыта до блеска вся квартира. Но квартира, естественно, до блеска вымыта не была, на столе не красовалась свежая выпечка, и поэтому Риммина мама, открывшая, как обычно, дверь своим собственным ключом в шесть утра, была очень недовольна.

Очень недовольна была и Римма, ее всегда выбивали из колеи эти неожиданные мамины приезды. И еще Римма старалась побыстрее в такие дни отправить детей в школу и уйти на работу пораньше, чем вызывала серьезное недовольство у мамы.

– В кои веки к вам приедешь, а ты все на работе, а дети в школе… – бурчала Риммина мама, раскладывая на полке в центральной комнате квартиры свои вещи.

– Мама, так ты приезжаешь в будние дни, не предупреждаешь. Конечно, мы на работе, дети в школе, как же еще?

– Ну, могут в честь приезда бабушки и не пойти разок в школу, и вообще, почему, когда я приезжаю, у тебя грязно всегда? Вот люстру давно ты протирала, нет?

Люстра была предметом, особенно ненавидимым Риммой в своей собственной квартире. Когда-то давно, в советское время, такие люстры были признаком достатка их хозяев. Люстру маме Риммы привез ее средний брат, привез из тогдашней Чехословакии. Люстра была из знаменитого чешского стекла, у нее были стеклянные «висюльки», которые особым образом прикручивались к каркасу. Все время, пока Римма жила с родителями, ее основной обязанностью было мыть эту люстру. Если люстра вдруг была помыта не очень хорошо или как-то не особенно хорошо блестела, Римме серьезно доставалось от мамы. Поэтому, будучи подростком, Римма каждую пятницу залезала на стремянке к потолку, снимала все висюльки с люстры, мыла их в тазу в мыльном растворе, потом на несколько раз споласкивала холодной водой, вытирала насухо до блеска, а потом прикрепляла их обратно, к каркасу люстры. После всей этой сложной процедуры мытья у девочки обычно сильно болела и кружилась голова. Мама могла прийти домой и, увидев Римму лежащей на кровати, начать кричать и выговаривать за то, что люстра так и не помыта, хотя люстра сияла, как новенькая, всеми своими стеклышками. Римма мечтала, что когда у нее будет свой дом или своя квартира, у нее не будет никаких люстр на потолке, пусть будут обычные лампочки – только бы не мучить бессмысленной работой саму себя и своих будущих детей.

По иронии судьбы, когда Римма вышла замуж, мама привезла Римме эту люстру в подарок. По словам мамы, это была самая ценная вещь в их семье – настоящая, чешская люстра! Мама сама позвала мастера, и, пока Римма была на работе, он прикрепил люстру к потолку в центральной комнате.

Римма тогда промолчала. Но про себя решила, что в ее-то доме эта люстра будет висеть не мытая столько, сколько надо. Пусть даже несколько лет пылятся ее хрустальные стеклышки, она не будет ее мыть. И стычки с мамой по поводу люстры теперь стали ритуалом – всегда, когда мама приезжала в гости, она высказывала Римме, что люстру, такую дорогую вещь, обязательно нужно тщательно мыть и протирать.

– Мама, если тебе так хочется, помой сама, это ведь тебе так дорога люстра, мне она совсем не нужна! – высказала как-то Римма маме. Мама почему-то обиделась и в тот же день молча собрала свои вещи и уехала, даже не предупредив. Хотя как раз о своих отъездах мама обычно предупреждала, и предупреждала громко, вздыхая, что без нее ну совсем дочка пропадает.

Римма тогда, к своему ужасу и стыду, вздохнула с облегчением. Но потом этого облегчения испугалась – ну что же она за дочь, раз радуется отъезду мамы!