Исцели меня прикосновением (СИ)

— Ты меду прихватил или чего-нибудь сладень…ко…го? — тянет слово, когда с любопытством выглядывает из кухни. Замечаю огромные глаза удивлённой сестрички.

— Ого! — прежде чем подняться, поворачиваюсь, к ней чтобы сказать нечто важное.

— Ксюх, ты только…

— Мам! Мама! — орёт она, прежде, чем я успеваю предупредить, чтобы она молчала.

Прекрасно! Теперь о том, что я не один знают все. Совсем замечательно. Вопросов не избежать.

— Мама, Саша пришёл.

Но дальше я не слушаю, резко поднимаюсь на второй этаж распахивая дверь в спальню. Бережно ложу Кристину на кровать, убирая с лица непослушные волосы и спешу на выход.

— Он нес её на руках. Мама, у неё такие длинные волосы, почти свисали до пола. — тараторит громко Ксюха, поднимаясь вместе с растерянной матушкой. — Представляешь? А ещё у нее туфли красивые, я тоже такие хочу, когда стану старше. Мам, а почему она сама не шла, а Саша её нес? Ей что, плохо?

— Вот сейчас и выясним. Сынок?

— Дорогие дамы, далеко спешим?

— Ксюша сказала…

— А Ксюше не пора ли быть в своей теплой кроватке в обнимку с зайкой и видеть сказочные сны, а не совать свой любопытный носик? Ммм? Птица-говорун.

— Только пол девятого, — возмущается мелкая. — Вот видишь, мам, он её скрывает.

— Кого?

— Мам, потом. Все вопросы потом. Ладно? — бережно разворачиваю её обратно, и смотрю с такой мольбой.

— Ещё и гонит нас. Мам, сделай что-нибудь!

— Да объясни в чем дело? Кто у тебя в спальне?

— Кристина.

— Кристина? — не скрывает она изумления. — Костина сестра? Что случилось с девочкой?

— Да, мам, — произношу слегка раздражённо и дерганно. Мне нужно к ней. — В обморок упала. Долго рассказывать. Лучше завари свой фирменный чай из трав. Уверен, она сейчас придет в себя.

Мама соревнуется со мной взглядами, в надежде, что я уступлю, но видя мой настрой со вздохом сдаётся.

— Хорошо. Но позже, ты всё расскажешь. Идём, Ксюш.

— И всё? Ты так просто уйдёшь? Я хочу посмотреть. — надувает губки и выдавливает из себя слёзы обиды. — Ну, мам?

— Быстрее.

С улыбкой закрываю дверь. Ну, Ксюха, любопытная Варвара. Мысленно благодарю маму за понимание и стойкость перед этой манипуляторшей. Поднимаю глаза и встречаюсь с Кристиниными, полными непонимания и растерянности.

— Очнулась? Хорошо. — беру стул и ставлю напротив девушки. — Сейчас чаю попьём, успокаивающего. Как себя чувствуешь?

— Н-нормально. — тихо и неуверенно, но это лучше, чем её полная отстраненность и пустота в глазах. Лучше пусть потолок и стены мои рассматривает, с интересом и живостью. — Зачем я здесь?

— Ситуация заставила действовать молниеносно. Знаю, что у Кости свиданка, а насчёт твоего отца и Маргариты не был уверен, что застану дома. Оставлять одну, не вариант. Поэтому не придумал ничего лучше. Кристин, ничего не хочешь рассказать?

Она вся съеживается, глаза в сторону отводит и обхватывает себя руками. Закрывается от меня. Я не хочу давить, но мне важно знать, теперь уже точно.

— Кристин, — нас прерывает стук в дверь. Спешно поднимаюсь и открываю, принимая горячий напиток.

— Может мне чем помочь? — спрашивает мама шёпотом, в её глазах я читаю тревогу. Она видела Кристину всего раз на том званом ужине, но всей душой прониклась к ней. В общем она маме понравилась.

— Не сейчас. — так же тихо.

— Саш…

— Сегодня Кристина останется у нас. Подготовишь мне в соседней комнате, а сейчас нам нужно поговорить. Наедине.

— Хорошо, сынок.

За мной плотно закрывается дверь. Ставлю поднос на стол и наливаю в чашку чай. По комнате разноситься запах мяты, липы и апельсина. Кристина всё также сидит отвернувшись, вглядываясь в темноту за окном, погруженная в свои мысли.

— Вот возьми.

Отпивает горячий напиток маленькими глотками, наверняка причиняя себе боль. Поджимаю губы. Да что ж такое? И тут в моей голове возникает грандиозный план. Соскакиваю и направляюсь в комоду. Усердно роюсь сначала в одном, потом в другом ящике.

— Эврика! — восклицаю, выуживая из него зажигалку. С прочным железным корпусом, черепом на одной стороне и гравировкой "Любите жизнь, которой живете. Живите жизнью, которую вы любите". Подарена она была старым знакомым, в далёкие времена, когда мотал родителям нервы, пробовал курить и ошивался на старых заброшках. Скучно мне было. Я рос непростым подростком, и в пятнадцать казалось, что меня стискивала железная клетка, лишая свободы.

Сажусь на корточки напротив Кристины, чиркаю разок, другой и слежу за реакцией девушки. Она медленно поворачивает голову, возвращается в реальность, гипнотизированно глядит на дергающееся пламя и, наверное, минуты через две переводит взгляд на меня.

— Ты очень смелая, Кристин. Можно стать твоим огнём? Позволишь?

Медленно тянусь к её лицу, безотрывно вглядываясь в радушку глаз, замечая участившееся дыхание.

— Саш, что ты делаешь? — интересуется сглатывая.

— Всего лишь пытаюсь помочь. Проверить одну теорию. — дёргается, когда я почти касаюсь щеки. Я лазил на всяких психологических сайтах, искал людей с подобными проблемами, и они давали советы, как преодолеть страх.

— Ладно, — произношу досадно и поджимаю губы, играя огоньком у её лица. Один совет в урну. — Тогда коснись меня.