Исцеляя Хоуп (ЛП)

Он положил трубку, прежде чем я успела сказать ему что-либо в ответ. Папа всегда делал так, говоря со мной или с мамой. Он дарил нам любовь и подбадривал, но никогда не просил ничего взамен. Отец и без того понимал, как сильно мы его любим, но мне все же хотелось, чтобы он позволил бы нам осыпать его такой же любовью.

Я встала с дивана и направилась на крошечную кухню. Одна из многих причин, почему я любила этот небольшой дом – он был уютным. У меня не было потребности в большом пространстве, жила-то здесь только я. Друзья приходили редко, а с родителями я виделась у них дома. Здесь было три комнаты. Одна большая с небольшим закутком, который, думаю, можно было бы назвать кухней-столовой-гостиной. Ее разделяла небольшая барная стойка с двумя стульями. Еще одна комната была спрятана в дальнем левом углу дома и являлась единственной спальней. С противоположной стороны располагалась ванная и небольшой встроенный шкаф.

Мне не нужно было что-то большое и экстравагантное, мне было нужно только пространство.

Схватила стакан из шкафчика рядом с раковиной, открыла холодильник в поисках шампанского, который прикупила ранее. Настоящий рай – только я и мое игристое вино. Все, что мне нужно было для счастья.

Наполнив стакан доверху, поднесла к губам и сделала глоток, моментально почувствовав заполняющее меня удовлетворение. Как я уже говорила, вино творит чудеса для такой девушки, как я. Девушки, которая нуждалась в небольшом релаксе. Я продолжала стоять на одном же месте, прислонившись бедром к столешнице, и смотреть в окно на задний двор. Время от времени я подумывала, что мне следовало посадить цветы или, может быть, даже дерево, чтобы придать двору какую-нибудь оживленность, но порыв проходил так же быстро, как и появлялся. Можно было бы превратить этот дом действительно в идеальное место, просто мне не хватало на это энергии.

Мне не хватало энергии ни на что.

***

Я резко встала и сквозь дымку сна попыталась осмотреть комнату. Я находилась в гостиной, а наполовину пустая бутылка вина мирно покоилась на журнальном столике.

Поморгав, в попытке очистить разум от тумана, услышала, как громкий стук заполнил крошечное пространство.

Опираясь о мягкие подушки за спиной, я простонала, бросив воображаемые огненные шары в долбящегося в дверь.

Стук стал громче и интенсивнее, спуская на меня новую лавину раздражения, когда стало очевидно, что кто бы это ни был, он не собирался уходить.

– О Боже, – чуть ли не прорычала я. – Иду!

Оттолкнувшись от дивана, почувствовала боль в голове от вина и на мгновение плотно прикрыла глаза. Но боль не собиралась уходить, очевидно, как и осёл снаружи, продолжающий бить в мою долбаную дверь.

Я решительно потопала к двери, повернула замок и с рывком распахнула её.

– Я же сказала, что иду, – в глазах еще было мутно после сна, а в голове стучало сильнее из-за моих быстрых движений. – Теперь ты можешь прекратить стучать в эту чертову дверь!

– Ага, я стучал всего лишь около десяти минут, мэм.

Я подняла глаза, слегка качая головой, раздраженная и немного смущенная, чтобы зафиксировать взгляд на человеке у моего порога. Это был высокий парень с темными волосами и с самыми голубыми на свете глазами, с татуировками, которые выглядывали из-под его оранжевой футболки в обтяжку. Изучая его тело с головы до ног, я почувствовала небольшое возбуждение от увиденного. И тут на меня внезапно обрушилась вина за то, что позволила себе оценить этого мужчину. Так происходило всегда, когда я разрешала себе что-то отличное от грусти, словно я позволяла себе забыть Уолкера.

Впрочем, не было никакого смысла отрицать, что на этого мужчину определенно приятно смотреть спросонья. Даже если голова была готова взорваться. Сразу вспомнила о своем раздражении и о том, что его вызвало.

– Разве я похожа на мэм, а? – мой оценивающий взгляд перешел в оскорбленный.

– Я не уверен, что знаю, как на это ответить, – ответил он, но в его голосе, очевидно, присутствовал смех. – Прямо сейчас ты выглядишь как человек после адской ночки, учитывая что твои волосы в некотором роде напоминают воронье гнездо.

– Что, прости?

Он поднял руку и ткнул пальцем в мои волосы. Инстинктивно я посмотрела вверх, как будто могла увидеть, на что он показал.

– Понятия не имею, что произошло, но если это твое обычное состояние после сна, то ты, должно быть, еще та вертушка.

– Что?

О, боже, я была похожа на попугая, отвечая ему парой слов.

– Вертушка, понимаешь?..

Нет, я не знаю, придурок, поэтому и спрашиваю! Но я не настолько грубая, как могло показаться, поэтому ни за что бы так не сказала, как бы мне ни хотелось. Вместо этого я скрестила руки на груди и стала ждать объяснения.

– Крутишься и переворачиваешься во сне, снося все вокруг, как сумасшедшая.

Я все еще молчала.

– Это единственное объяснение всему, что творится у тебя на голове, – он опять поднял руку к моей голове, а мои глаза, как будто у них есть собственный разум, посмотрели наверх. – А тут полная жесть.

– Ну, а ты просто задница, – буркнула я, не подумав.