Исцеляющая сила чувств

Я приведу вам другой пример: я знаю женщину, у которой была опухоль с метастазами в брюшной полости. Ее подвергали всевозможным видам лечения – химиотерапии, лучевой терапии, хирургическому вмешательству, но рак невозможно было остановить. Она покинула больницу и уехала в дом своей дочери – опять-таки в ожидании смерти. Несколько месяцев спустя она вернулась в наше отделение, чтобы проверить состояние здоровья. Мой коллега обследовал ее и обнаружил, что опухоли нет. Он позвал меня. Он сказал: «Эй, тебя подобные штуки интересуют». Я пришел и попросил ее: «Айрин, скажите ему, что вы сделали». И Айрин сказала: «Я поехала домой, решила жить до ста лет, а моими проблемами пусть занимается Господь».

Вопрос. Разве это так легко?

Д-р Сигел. Это вовсе не легко. Если бы я сказал пациентам: «Если вы хотите поправиться, то у вас два варианта – вы можете изменить ваш образ жизни или сделать операцию» – большинство ответило бы: «Оперируйте. Это не так болезненно».

Когда я впервые начал сеансы групповой терапии, я разослал сто писем раковым больным, приглашая их на встречу и предлагая научить чувствовать себя лучше и жить дольше. Я искренне рассчитывал, что приедет множество народу. Появились всего двенадцать человек. Всего двенадцать из ста захотели принять участие в собственном выздоровлении. Видите, насколько это на самом деле трудно.

Неординарный пациент

Вопрос. Это были именно те люди, которых вы называете «неординарными пациентами»?

Д-р Сигел. Да. В общей сложности я выяснил, что из числа всех людей, страдающих хроническими или тяжелыми заболеваниями, примерно 12–15 процентов – это те самые неординарные, или выживающие, пациенты. Это те люди, которые, сталкиваясь с болезнью, по собственной воле берут ответственность на себя и соответственно переориентируют свою жизнь. Они также хотят участвовать в собственном выздоровлении, то есть объединиться с доктором, составить лечащую команду и привлечь все доступные ресурсы (медицинские, психологические, духовные и т. д.), чтобы увеличить свои шансы на исцеление. Это люди, которые действительно хотят бороться за свою жизнь.

Однако большая часть людей – от 50 до 60 процентов – довольствуются тем, что снимают с себя ответственность и полностью отдаются на волю врача. Их позиция такова: «Вы врач. Это ваша профессия. Вот вы обо мне и заботьтесь».

Затем идут еще 20 процентов, которые счастливы умереть, потому что их жизнь разрушена. Для них рак – это самый легкий выход из положения. Конечно, они не собираются признаваться в этом друзям или родственникам. Если вы спросите их, как они поживают, они, естественно, не скажут: «Спасибо, очень стараюсь помереть». Но я смотрел им в лицо и спрашивал напрямую: «Вы пытаетесь умереть?» И многие из них отвечали честно, потому что они знали, что мне известна правда. А известна она была мне потому, что они уклонялись от лечения или сторонились людей, которые предлагали им помощь.

Вопрос. Вы говорите, что шанс выжить при заболевании раком зависит в той же мере от нашей установки, как и от степени серьезности болезни?

Д-р Сигел. Да, абсолютно верно. Я обычно могу определить, какую позицию человек занимает по отношению к своей болезни, задав ему четыре простых вопроса: вы хотите прожить до ста лет? Что означает для вас ваша болезнь? Зачем вам нужна ваша болезнь? Что произошло за год или два до того, как вы заболели?

Первый вопрос – «Хотите ли вы прожить до ста лет?» – дает мне представление о том, насколько человек чувствует, что управляет своей жизнью, и заглядывает ли он далеко в будущее. Второй вопрос – «Что означает для вас ваша болезнь?» – говорит мне о том, видит ли человек свое заболевание как испытание, через которое надо пройти, или как непреодолимую преграду – смертный приговор.

Иногда я также могу выяснить, связана ли эта болезнь с какими-то значительными событиями в прошлом пациента. Например, у меня был пациент, у которого рак развился в возрасте шестидесяти лет, всего через несколько месяцев после того, как от рака умерла его сестра. В процессе моего с ним разговора он признался, что знал заранее о своей будущей болезни. Вероятно, в детстве он слышал от матери, что он вечно перенимает все от своей сестры. Он сказал, что его сестра, бывшая двумя годами старше его, постоянно заражала его простудой и детскими болезнями, которые она подхватывала в школе. Но слова его матери «ты вечно перенимаешь все от сестры» запечатлелись в его подсознании и остались с ним во взрослой жизни.

Третий вопрос – «Зачем вам понадобилась эта болезнь?» – говорит мне, служит ли заболевание какой– то психологической или эмоциональной цели. Может быть, это отчаянная мольба о любви и заботе? Или это сигнал организма, что вам нужно немного отдохнуть от работы или от обязанностей? Вы знаете, что мы даем людям «отпуск по болезни» и таким образом приучаем их болеть. Подсознание быстро усваивает, что оно может удовлетворить свои потребности, создавая болезнь.