Исцеляющее безумие: между мистерией и психотерапией

Еще через неделю молодой охотник разбился о камни, неудачно прыгнув с дерева, его принесли в деревню в сильнейшей горячке, и лихорадка продолжала трясти его, хотя раны были не очень опасны. Поля позвали пошаманить около больного, и он опять собрался и сделал все то, что умел – позвенел бубенцами, повыл какую-то белиберду и выплюнул на ладонь комок камыша с собственной кровью. Конечно, делалось это все в кругу индейцев, которые били в ладоши и вообще всячески его поддерживали. На следующий день молодой охотник проснулся с нормальной температурой, лихорадка его отпустила, а авторитет новоиспеченного шамана вырос чрезвычайно.

На третий сеанс Поля позвали в соседнее племя, которое прослышало о новом могущественном шамане, который был уважаем даже среди белых людей. Там умирал богатый человек, а местный шаман лечил его уже трижды, но без толка. Поль приехал в другую деревню и совершил свой обряд. Через два дня больной стал выздоравливать, а Поля едва не носили на руках. Его умоляли погостить еще хоть немного.

Ночью к нему тайком пришла дочь местного шамана – уже пожилого человека, который на сеансе исцеления наблюдал за Полем издалека. Она поклонилась ему так, как кланяются мужу, и передала великую просьбу ее отца поделиться секретом работы. Поль сказал, что ничего не обещает, но вначале он хочет, чтобы ему были раскрыты секреты работы ее отца. Женщина подробно и толково описала Полю основной трюк местного шамана. Как и ожидал Поль, это опять оказалось нехитрое техническое приспособление – только «извлеченная болезнь» в этом случае падала с крыши, куда пряталась заранее в ходе очищающей церемонии. Он внутренне ликовал.

А дочери шамана он ответил вот что: «Ступай и скажи своему отцу, что он – шарлатан, который обманывает людей. Я же, в отличие от него, настоящий шаман. Я действительно достаю из больного его болезнь, здесь нет обмана, мои духи-помощники приносят мне ее прямо в рот. Я ничем не могу помочь вам в обмане людей, да и не хочу».

Утром стало известно, что старый шаман со своей дочерью исчезли из деревни. Все племя просило Поля быть шаманом-защитником, и он согласился. В его родную деревню прежний шаман так и не вернулся, так что Поль оказался шаманом для двух соседних племен. Он так и не вернулся в Монреаль.

Эту историю он записал и издал по-французски сто лет назад.

***

Но – пусть. Пусть я дурной человек. Я вообще замечаю: если человеку по утрам бывает скверно, а вечером он полон замыслов, и грез, и усилий – он очень дурной, этот человек. Утром плохо, вечером хорошо – верный признак дурного человека. Вот уж если наоборот – если по утрам человек бодрится и весь в надеждах, а к вечеру его одолевает изнеможение – это уж точно человек дрянь, деляга и посредственность. Гадок мне этот человек. Не знаю, как вам, а мне гадок.

Конечно, бывают и такие, кому одинаково любо и утром, и вечером, и восходу они рады, и заходу тоже рады – так это уж просто мерзавцы, о них и говорить-то противно. Ну уж, а если кому одинаково скверно – и утром, и вечером, – тут уж я не знаю, что и сказать, это уж конченый подонок и мудозвон. Потому что магазины у нас работают до девяти, а елисеевский – тот даже до одиннадцати, и если ты не подонок, ты всегда сумеешь к вечеру подняться до чего-нибудь, до какой-нибудь пустяшной бездны…

Такие дела.

Говорят, что есть четыре пути, и сдается мне, что я свой путь знаю. Говорят, что есть пути воина, целителя и учителя – и это все не мое. Не то чтоб мне не хотелось воевать, лечить или проповедовать – иногда очень даже хочется, но потом проходит день, и уже не тянет. Я могу без этого. А вот четвертый путь – путь видящего – это мое родное. Что делает видящий? Он видит правду и он рассказывает ее. Воин, учитель и врач – те довольно много врут, не со зла, а просто по своей природе. У них есть цели, а цель искажает видение.