Исцеляющее сердце (СИ)

Я снова вынужден погубить невинную жизнь! Сейчас Клара сидит у себя в комнате и даже не подозревает о том, что скоро должно произойти…

Собрав волю в кулак, я, пересиливая боль, потихоньку пошел вдоль стены к двери супруги.

Нормально постучаться тоже не получилось — изнывающую от боли руку словно заклинило, поэтому я резко ударил по двери, отчего та распахнулась и с размаху ударилась о стену, что напугало Клару. Бедняжка аж выронила свои кисти с палитрой — видимо занималась рисованием, а тут я притащился со своими проблемами. Попытавшись сделать шаг, я в итоге рухнул на пол. Ноги тоже уже отказывались нормально идти… Я их чувствовал, но словно само тело постепенно переставало принадлежать мне.

Грудь разрывали боль и ощущение стыда. Я упал тут, изгибаюсь и постанываю от пронзающей тело агонии… Как же это низко…

Придя в чувство после испуга, супруга подскочила ближе и попыталась уволочь меня на кровать. Только вот это оказалось не так легко: я все-таки тяжелый, а ее тонкие руки совсем не предназначены для такой работы… Я пытался помочь ей ногами, но до кровати доползти так и не удалось, поэтому я оперся спиной на царгу кровати и обессиленно уставился куда-то в сторону.

Разум так помутило, что соображать становилось все труднее. Клара же тем временем принялась расстегивать верхние пуговицы моей рубашки. По коже прокатилась легкая прохлада свежего воздуха, но дышать от этого легче не стало.

— Настойка Ниннэ… больше не помогает… — я из последних сил выдавливал из себя слова, словно ребенок, который только учится разговаривать. Очередной укол в грудь, прокатившийся по телу еще одной волной агонии, заставил меня вздрогнуть и болезненно сморщиться. — Я очень хотел… продержаться нужный срок… но видимо теперь… у меня нет иного… Ай!… выбора… Прости меня, Клара…

Сказав это, я уставился на супругу глазами, полными боли и сожаления.

Я не хочу отнимать ее жизнь, но от меня зависит множество судеб… Возможно это покажется эгоистичным, но если бы не мой долг, то я только рад был бы умереть чтобы больше не мучать невинных…

Клара сидела рядом и молчала, потупив взгляд. Думаю, совсем не трудно было в тот момент угадать ее мысли. Хоть она и знала о указе Императора, но она была не готова к происходящему.

Она явно боится… И я ее понимаю всем сердцем, но ничего с этим поделать не могу…

Взволнованно сглотнув, супруга придвинулась ближе ко мне и отбросила с правой части шеи каштановые локоны. Ее чарующий испуганный изумрудный взгляд смотрел на тлеющие в камине угольки, которые, словно ее жизнь, еще недавно горели, а теперь постепенно угасают.

Было понятно, что она согласна на исполнение своего долга, хоть и боится этого. Мне и самому страшно лишь от одной мысли, что через несколько минут я лично отниму жизнь той, что каким-то чудесным образом завоевала мое сердце.

Сердце, которое сейчас обливалось кровью агонии…

По крайней мере я могу попробовать ослабить ее страх и боль. На это чары проклятия еще способны.

Предательски дрожащей рукой я нырнул в мягкие, пахнущие духами каштановые локоны и направил лицо супруги к себе. Мы вновь пересеклись взглядами и я ощущал, как проклятие в предвкушении желанного укуса тихонько дурманит остатки разума, немного притупляя боль.

— Мне очень… жаль… что так вышло, Клара… — болезненно выдавил из себя, с жалостью смотря в изумрудные глаза супруги.

Еще раз глубоко вздохнув, она дала мне ответ.

— Уже нет смысла жалеть. Я хочу, чтобы эти приступы от проклятия перестали тебя мучать! Ты должен это сделать! Как минимум ради своего народа…

От ее ответа я почувствовал себя еще большей сволочью… Но сейчас она права как никогда. Одна жизнь или тысячи других — тут даже выбирать не надо…

Наши очи так и продолжали смотреть друг на друга, словно выжидая дальнейших действий. Набравшись смелости, я в итоге соединяюсь устами со своей супругой. От нарастающей страсти по телу стала распространяться странная волна. Словно мурашки, она заставляла вздрогнуть, а сама боль постепенно угасала, возвращая возможность нормально двигаться и дышать. С каждым стоном возлюбленной нега страсти все больше брала верх, пробуждая необычное желание доставить Кларе еще больше удовольствия. Не знаю что на меня нашло, но я жадно похищал поцелуи супруги и никак не хотел останавливаться.

Так я снова добрался до ее шеи. Такой нежной, манящей и желанной.