Исцеляющий миры. На расколе миров. Часть 1

Пенни уперла руки в колени и заболтала ногами, стараясь выглядеть беспечно и непринуждённо. Но в итоге её поведение создавало противоположный эффект.

— Если тебе действительно интресно…

— Да-а? — Пенни застыла.

— У меня всё более менее нормально. Я учусь, работаю, играю в музыкальной группе. — Эдвард воспользовался шансом перевести разговор на тему музыки и гитары, с которой смог бы легко соскочить на позерское музицирование, но Пенни обрывала ему все пути:

— С тобой последнее время ничего странного не происходило? — спросила она, полностью проигнорировав всё вышесказанное.

Эдвард, который уже было расчехлил гитару, подвис, хлопая ресницами и не понимая, к чему та клонит.

— Какого рода странности ты имеешь в виду?

— Любые. Ну там… инопланетяне?!

Эдварда шатнуло. Чувства к Пенни его так ослепили, что он только сейчас разгадал причину, по которой здесь сидит. Дело-то вовсе не в нём! Все в Станвелле помешались на НЛО, и, видимо, интерес Пенни Уоткинс был также поглощён зелёными человечками. Девушка выпросила о встрече, чтобы устроить Эдварду Лэйду допрос, никак не ради «свидания»! Неужели всё из-за той дурацкой статьи в интернете о «городском монстре»? Слухи о расписанной кровью стене просочились и за пределы колледжа?

— Пенни, что ты хочешь узнать? — Эдвард отрешенно встал, сглатывая обиду. Скамья воспротивилась его движению и раскачалась как колыбель. — Кто-то рассказал тебе о кровавой надписи на стене колледжа с моим именем? — прямо спросил он.

Судя по тому, как навострила уши Пенни, юноша попал в точку. Врать всегда проще, чем углубляться в дебри истины. И Эдвард соврал:

— Это я сам написал… И, кстати, это не кровь, а краска.

— Как это? И для чего?

— Хотел, чтобы от меня отстали…

— А как же пришелец, перепугавший твоих сокурсников?

— К этому я отношения никакого не имею.

Пенни раздосадовано кусала губы:

— Совпадение, получается?

— Ладно, Пенни, не обижайся, но мне пора… — Эдвард навалил гитару на спину.

Не успел он ступить и шагу, как горячие пальцы Пенни обвили его запястье. Эдвард удивлённо оглянулся. Песочная пыль, которую подняла хрупкая ножка Пенни в решительном манёвре не дать юноше уйти, овеяла всё вокруг желтизной, подсвеченной нечаянным лучом солнца, выкравшимся из-за туч.

— Мужчина в чёрном пальто и высоких ботинках, — молвила Пенни без пауз, всё крепче сжимая Эдварду руку, чтобы тот не сбежал. Несмотря на то, что девушка казалась маленькой и слабой, хват её был поистине львиный. — Чёрные волосы, чёрные очки, чёрные перчатки…

— О чем ты говоришь, Пенни? — Эдварда обуял животный страх: она что, описывает Ацеля?

— Этот человек — он злодей, кровожадный убийца и монстр!

— Что?..

— Забудь. — Пенни отпустила Эдварда и улыбнулась — но вновь не так, как грезил юноша. Улыбка, посвящённая ему, трактовалась примерно такими словами: «Извини, Эдвард, кажется, я ошиблась. Можешь идти».

Они распрощались. И Эдвард, не чувствуя ног, побрёл домой, ломая голову над вопросом: «Откуда Пенни Уоткинс знает Ацеля?»

Глава 22. Доводы

Поднявшись на этаж, Эдвард вместе с гитарой осел под дверью квартиры. А сделал он это по двум причинам.

Первая — Ацель скорее всего ещё плещется в ванной, ведь свидание, на которое было отведено два часа (с учётом пристрастий пришельца) затратило по времени не более сорока минут.

Вторая — Эдварду требовалось побыть одному, в тишине, в дали от улицы с её гудящими машинами и перебивчивым гвалтом голосов.

Нужно было срочно привести мысли в порядок. С чего вообще Пенни взяла, что Ацель — убийца? Да, он весьма специфичен во внешности, да и хамоват немного (ну ладно, порядком хамоват!), но, будь Ацель таким, каким описывала его Пенни, стал бы он возиться с ним, с ничтожным мальчишкой?

И хотя верить в бездоказанные обвинения Эдвард не намеревался, сердце его билось в сомнении. А что, если он ошибается? Что если Ацель не тот, за кого себя выдаёт?

На этой мысли Эдвард кашлянул. По ноздрям шибанул запах гари.

Эдвард так и подскочил:

Выкрикивая имя пришельца, юноша задубасил кулаками по двери, поскольку эпицентром дымления, очевидно, была его квартира.

— Ацель!

— Что-то ты быстро! — В фартуке на рубашку, с рукавами, закатанными до локтя, пришелец стоял за распахнутой дверью с чёрной как уголь сковородкой в руках и дымящимся ещё более чёрным нечтом на ней — верным источником гари. Выглядел он таким спокойным, будто ничего чрезвычайного не случилось.

Эдвард пролетел мимо него на кухню, чтобы выключить плиту и открыть настежь окна.

— Что ты... здесь устроил? — через кашель спросил он.

— Готовлю ужин. Как ты и сказал.

Эдвард скосил глаза с его фартука, запудренного мукой, к стопке черных блинов на тарелке, лежащей на освобождённом от лабораторных инструментов кусочке пространства стола.

— Что это?!

— Капкейки!

Ацель перевернул сковородку, и очередной так называемый «капкейк» плюхнулся к своим уродиливым собратьям. Крутанув сковородой, точно мечник клинком, он объяснил:

— Я нашёл рецепт в интернете. По-моему вышло неплохо. Хотя я ещё не пробовал. — Пришелец замолчал, ожидая восхищения, ну или на крайний случай — похвалы.