Исцелённое сердце (СИ)

Он выдохнул, словно до этого грудь сжимали тиски, а теперь разжались. Какой же он глупец! Всё это время Зарислава была здесь, в остроге и, верно, ждала его, а он, ослеплённый дурной ревностью, помчался невесть куда!

Марибор ощутил смертельную тяжесть в ногах. Он упал на колени, погладил её руки, тёплые и мягкие, коснулся пряди шёлковых, как ковыль, волос. Зарислава ждала.

— Иди ко мне, — князь, обхватив её за пояс, притянул к себе, глубоко вбирая в себя такой родной, такой одурманивающий запах её и больше ничей. Аромат, казалось, стал ещё гуще, и Марибор жадно втягивал его в себя, пытаясь насытиться. С каждым вздохом улавливал что-то особенное, доселе ему незнакомое. И явственно осознал, что от упоения можно и рассудка лишиться.

— Я ждала тебя и молилась, чтобы ты остался жив, — вмешалась Зарислава в его мысли.

— Прости меня, — он сильнее сдавил возлюбленную в объятиях. Не хотел ничего выяснять, главное, что Зарислава здесь, рядом, обнимает его, ждёт. Зачем эти пустые разговоры, они только тяготят. Слишком много бед случилось, слишком кривая была его дорога, он устал от неё. Тогда Марибор поклялся самому себе, что больше не допустит никаких сомнений в свою душу.

— Я люблю тебя, — прошептал он хрипло, слова признания сами собой срывались с губ, слова, которые так давно хотел произнести. — Я не смогу без тебя…

Зарислава, огладив плечи князя, запустила пальцы в его волосы и чуть повернула голову. И вдруг невыносимо сделалось сдерживать себя, чтобы не обнять крепче, не прижаться к нежным губам.

— Я жду дитя, — шепнула она Марибору тихо в самое ухо, и голос её, как журчание воды, потёк вглубь, заполняя его целительной силой.

Перед глазами всё закружилось. Князь чуть покачнулся, гулко застучала кровь в висках, и ему показалось, что грудь сейчас разорвёт от распирающих, ещё не ведомых ему тёплых чувств.

«Вот что за особенный запах…»

Сердце больше не жгло ни от жара, ни от холода. Внутри стало так светло и спокойно, как никогда раньше. Марибор с запозданием осознал, что губы его тронула невольная улыбка. Ничто не было для него таким важным, как обнимать сейчас любимую, чувствовать, как исцеляющий нектар разливается по телу, щедро заполняя все раны телесные и душевные жизненными токами, стирая их без следа. Марибор чуть отстранился, заглядывая в лазоревые глаза любимой, глубокие до краёв, полные тепла и ласки. Он провёл ладонью по мягкой щеке и, обхватив ладонями её лицо, поцеловал в висок, лоб, губы.

— Родная моя…

Глава 21. Верность

Марибор чуть сжимал пальцы Зариславы и, спускаясь с лестницы, всё заглядывал ей в глаза. Она чувствовала блаженство, ощущая его сильную, сухую ладонь и ласковый внимательный взгляд на себе. Поговорить им наедине толком не дали — прибежала Малютка оповестить о том, как ждут князя внизу, тогда только Марибор и предупредил, что к ним явилась знатная гостья Радмила. Зарислава потеряла речи от вести такой. Что вдруг княгиня прибыла сюда? Никак за братцем? Но почему именно она, а не князь Вячеслав? Мысли путались, и сумбурно сделалось в голове.

Миновав горницу, они едва вышли под навес крыльца, и Марибора тут же забрали Заруба и Гоенег. Только князь и успел взглянуть на любимую сожалеючи, что не удалось побыть вместе, так, что в груди травницы замерло. Он наклонился, и горячее дыхание его коснулось её уха.

— Жду тебя.

Он уже спустился с порога, а перед глазами так и виделись синие до мерзлоты, но родные глаза.

Зарислава пронаблюдала за тем, как Марибор легко, будто и не был в бою всю ночь, спустился по ступеням к народу. Стеклись сюда все: и женщины, и деды, и отроки. Средин них узнала сыновей Аколима и ещё многих из той деревни Кривицы, где однажды ей довелось вечерять и ночевать, а теперь селения не стало, пожгли степняки. Зарислава так и не выискала взглядом самого старца. Видно, остался староста в своём тереме, покуда не отдаст последние почести погибшим и долг земле, да не попрощается с духами, как и положено, пока не возожжёт на сороковой день последний огонь на краде.

Поднялся такой шум, какого не слышно было тут никогда. Селяне радовались легкой победе, и площадь утонула в галдеже густых мужских голосов. Зарислава невольно стала улыбаться, сама не понимая, от чего. Вдохнув холодного воздуха, оглядывая дневное серое небо, она вдруг вспомнила волхву Ветрию Болиславовну. Как вышло всё… Не думала, что осилит путь, а зная наперёд, с чем ей суждено столкнуться, ни за что бы не поехала.

«Не поехала бы и не испытала чувства этого дивного», — выдохнула Зарислава, положив ладонь на живот. В неведении покинула летом Ялынь, стала женой князя да понесла от любимого. Последняя мысль встряхнула. Ещё никогда травница не чувствовала себя такой умиротворённой и наполненной светом, тёплым, обволакивающим, как само солнце по ранней весне. Теперь иначе представлялось всё и сделалось неправильно хорошо.