Иствикские ведьмы

Александра представила свою собеседницу: на узком, словно сжатом с боков, лице крутыми дугами поднимаются чересчур широкие брови над встревоженными темными глазами, вблизи эти карие глаза кажутся светлее. Если Александра была крупной женщиной и поэтому всегда старалась сжаться и сделаться незаметнее, чтобы лучше выглядеть, во всем полагалась на судьбу и, в сущности, была довольно ленива и хладнокровна, то Джейн была маленькая, темпераментная, вся как натянутая струна.

А Сьюки Ружмонт целый день проводила в центре города, собирая новости и с улыбкой кивая направо и налево, – быстрая, целеустремленная…

Положив трубку, Александра задумалась. Все распадается на три части. Вокруг нас творится колдовство – природа ищет и неизбежно находит собственные формы существования; кристаллические и органические структуры размещаются под углом в шестьдесят градусов в равностороннем треугольнике, который есть основа всего.

Александра опять занялась хозяйственными делами, расставляя банки с томатным соусом для спагетти. Соуса было приготовлено столько, что, если бы она вместе с детьми вдруг очутилась в итальянской сказке и колдовала бы там лет сто, они все равно не успели бы съесть все. На гудящей газовой конфорке кипела большая синяя в белую крапинку кастрюля. То и дело Александра вынимала из нее дымящиеся банки. Она смутно ощущала, что это была некая нелепая дань ее теперешнему любовнику – слесарю-водопроводчику, итальянцу по происхождению. В соус она клала не лук, а по своему рецепту всего два зубчика чеснока, измельченного и припущенного три минуты на растительном масле (не больше и не меньше – в этом и заключается все волшебство). Для смягчения кислого вкуса добавляла побольше сахара, одну тертую морковку, а перца больше, чем соли. Чайная ложка толченого базилика – вот что придавало соусу совершенный вкус, а щепотка красавки сообщала ему мягкость, без которой это была бы просто адская смесь. Все это следовало добавить к выращенным собственными руками помидорам. Последние несколько недель она собирала и раскладывала их по подоконникам, теперь же резала и запускала в мешалку. Все началось с тех самых пор, как в ее постель стал наведываться Джо Марино. Какая-то неимоверная плодовитость овладела томатами, аккуратно подвязанными к колышкам в небольшом садике при доме, куда долгим летним днем, ближе к вечеру, сквозь ивовую листву проникали косые лучи солнца. Короткие помидорные стебли, сочные и светло-зеленые, похожие на бумажные, лопались под тяжестью множества плодов. В этом изобилии было что-то нездоровое, как в рыданиях ребенка, требующего утешения. Из всех растений томаты, казалось, больше других напоминают природу человека: такие же нетерпеливые и хрупкие и подверженные порче. Когда Александра срывала мягкие красно-желтые шары, ей казалось, она держит в руках яички любовника-великана. Возясь на кухне, она с грустью находила во всем этом нечто, похожее на менструальный цикл: кроваво-красный соус льется на белые спагетти. Маслянистые белые макаронины напоминают ее собственный подкожный жир. Вечная женская война с лишним весом: в свои тридцать восемь она все больше находила эту борьбу противоестественной. Неужели, чтобы сохранить привлекательность, ей нужно отречься от собственного тела, как одержимому святоше в старину? Природа – показатель и основа всякого здоровья, и если проснулся голод, его нужно утолить, чтобы не нарушать космического порядка. Но все же порой она сама себя презирала за лень, за то, что завела себе любовника-итальянца, а, как известно, в Италии терпимо относятся к полноте.