Иствикские ведьмы

Ван Хорн делит свое обширное жилище только с дворецким, мистером Фиделем Малагером, и очаровательным пушистым ангорским котенком, причудливо именуемым Тамкин, потому что у него лишние пальцы на лапах [19].

Ваш репортер, уверенная в том, что говорит от имени многочисленных соседей, приветствовала прибывшего в легендарную местность Южного округа человека, впечатлительного и сердечного.

Дом Леноксов опять стал средоточием всеобщего интереса!

Сьюзанн Ружмонт

– Ты была там! – Александра по телефону ревниво обвиняла Сьюки, прочитав заметку в газете.

– Дорогая, это было задание.

– И кто придумал это задание?

– Я, – призналась Сьюки. – Клайд не был уверен, что это из разряда новостей. И иногда в подобных случаях, когда рассказываешь о том, какой у кого-то прекрасный дом, на следующей неделе его грабят, и владелец подает в суд на газету.

Клайд Гэбриел, жилистый усталый человек, имеющий неприветливую жену-домохозяйку, был редактором «Уорд». Примирительным тоном Сьюки спросила:

– Что ты думаешь о заметке?

– Ну, дорогая, она колоритная, но ты вдаешься в детали, и, честно говоря, не в обиду будет сказано, ты должна просмотреть свои причастия. Их там столько понатыкано.

– Если в заметке меньше пяти абзацев, она идет без имени автора. К тому же он меня напоил. Сначала был чай с ромом, а потом ром без чая. Этот жуткий слуга-мексиканец приносил все на невероятно огромном серебряном подносе. Я никогда не видела такого большого подноса: он размером со столешницу, сплошь гравированный или орнаментированный, или что-то в этом роде.

– Ну и как он тебе? Как он себя вел? Даррил Ван Хорн.

– Должна тебе сказать, он болтал о самых обычных вещах. И все время брызгал слюной. Было трудно понять, можно ли воспринимать серьезно некоторые вещи – понтонный мост, к примеру. Он сказал, что емкости, если это так называется, выкрасят в зеленый цвет и они будут хорошо сочетаться с болотной травой. И теннисный корт будет зеленым, даже изгородь. Корт почти готов, он приглашал нас всех приехать поиграть, пока не испортилась погода.

– Кого всех?

– Всех нас: тебя, меня и Джейн. Оказалось, он очень интересуется нами, и я рассказала ему немного, то, что известно всем, – о наших разводах, о том, как мы нашли друг друга, и так далее. И особенно о том, как ты нас поддерживаешь. Я в последнее время не вижу, чтобы Джейн нас поддерживала, по-моему, она ищет мужа за нашей спиной. Я не имею в виду этого ужасного Неффа, никоим образом. Он замучен детьми и Гретой. Господи, неужели дети не мешают? Я со своими до сих пор жутко сражаюсь. Они говорят, что меня не бывает дома, а я пытаюсь объяснить этим маленьким негодникам, что зарабатываю на жизнь.

Александре не стоило сходить с ума из-за встречи Сьюки с этим Ван Хорном, из-за встречи, которую она хотела предугадать.

– Ты рассказала ему о нас все эти гадости?

– А что, говорят гадости? Откровенно говоря, Лекса, я не даю сплетням прилипать ко мне. Выше голову и старайся думать: «Идите к черту», – вот как я имею каждый день эту Портовую улицу. Нет, я, конечно, ничего такого не говорила. Я была, как всегда, осмотрительна. Но он действительно казался очень заинтересованным. Мне кажется, ему нравишься ты.

– Ну, а мне он не нравится. Ужасно не люблю такие смуглые лица. И не выношу нью-йоркских нахалов. И выражение его лица не соответствует тому, как он говорит, или голосу, или чему-то еще.

– Я нахожу это очень привлекательным, – сказала Сьюки. – Его неловкость.

– Что он сделал неловко, пролил ром тебе на колени?

– А потом слизал его. Нет. Просто то, как он переходил с места на место, показывал мне свои безумные полотна – у него на стенах, наверное, целое состояние, – а потом свою лабораторию и немного поиграл на рояле, кажется, это было «Mood Indigo», музыкальная шутка в размере вальса. Потом на улице он бегал так, что одна из задетых им кирок чуть не ударила его в подмышку, он хотел узнать, не желала бы я осмотреть окрестности из купола особняка.

– Ты ведь не пошла с ним в купол! Не в первое же свидание.

– Детка, ты заставляешь меня повторить. Это было не свидание, это было задание.Нет, я подумала, что уже достаточно, знала, что пьяна и с меня хватит.

Она замолчала.

Прошлой ночью был сильный ветер, и в это утро Александра увидела в кухонное окно, что березы и виноградная лоза сбросили листву, а в воздухе разлился какой-то новый свет, такой голый, серый, недолгий свет зимы, обнажающий рельеф земли и приближающий соседние дома.

– Он казался заинтересованным, – говорила Сьюки. – Не знаю почему, даже слишком охотно шел на откровенность. Для маленькой местной газеты. Как будто…

– Продолжай, – сказала Александра, касаясь лбом холодного окна, словно давая своему жаждущему мозгу пить свежий далекий свет.

– Интересно, неужели его дела идут так успешно или это просто болтают? Если это действительно так, может, у него есть собственное производство?

– Хорошие вопросы. А что он спрашивал о нас? Или, точнее, что ты решила ему рассказать?

– Не знаю, почему тебя это так беспокоит?

– Ни капли не беспокоит. Вовсе нет.