It's So Easy And Other Lies (ЛП)

Когда моя дочь Грейс была в 3 классе, она подошла ко мне и спросила: “Пап, почему ты не пьешь вино, когда остальные взрослые пьют?”

Хороший вопрос. Она видела, что гости приезжают к нам или мы все идем ужинать и все люди – включая Сьюзен, конечно – выпивают. Меня спросили, как я собираюсь рассказать своим детям о моем бурном прошлом? Вопрос Грейс дал возможность рассказать ей немного.

“Это очень хороший вопрос, дорогая, и я рад, что ты задала его. Видишь ли, у меня аллергия на это. Если я выпью один стакан, мне захочется еще. Два стакана станут четырьмя, и мне захочется выпить все, что я найду у себя дома. Тогда я пойду в продуктовый магазин, куплю все, что у них есть и выпью это. Мне сорвет крышу, и я стану не тем папочкой, которого ты знаешь”.

“Ой”, сказала она. “Лучше тебе не пить вино!”

“Вот и я так думаю, родная”.

Вернувшись домой в конце 2005 года, я поймал себя на мысли, что со своими дочками я смотрю на мир через розовые очки. В нашем доме преобладали три высказывания:

«Мило!»

«Бог мой!»

«Оууууу!»

Я отказался от надежды, что они станут верными фанатами Моряков (команда бейсболистов в Сиэтле) или любителями походов загород. Также они не проявляли интереса к гитаре. Но я любил, когда им нужно было что-то от меня, пусть это было простое объятие. Оглядываясь назад, я понимаю, что живу жизнью, о которой всегда мечтал – жизнью, которая была недостижимой в пелене наркомании. И вот я живу-поживаю счастливо со своей семьёй, как за каменной стеной. Ну вообще-то за кованой изгородью, но не в этом суть.

На протяжении долгих лет девочки просили у нас собаку, но ни я, ни Сьюзен не соглашались. Мы решили, что самым подходящим временем будет Рождество. Мы много путешествовали семьей до этого, переезжая из Лос-Анджелеса в Сиэтл и обратно. Я часто брал с собой в полеты Хлои и знал, что питомцы плохо их переносят. Если мы заведем собаку, то такую, которая сможет летать с нами в кабине. Это ставило перед нами еще одну проблему – я не большой любитель маленьких брехливых собачек.

Мы начали штудировать книги с породами собак, волнуясь от того, что скоро в нашем доме появится маленький песик. (Мы решили завести мальчика, чтобы выровнять количество мальчиков/девочек в нашей семье). У каждой маленькой породы, однако, существовало предупреждение о том, как они ладят с детьми. Наконец, мы нашли собачку, в которую тут же влюбились: Кавалер Кинг Чарльз спаниель. Говорилось, что они хорошо уживаются с детьми и не лают. Идеально.

Следующим шагом было поискать заводчиков рядом с местом, где жил Санта. Вскоре стало понятно, что заводчиков маленьких собачек было удивительно много. Были случаи, когда мне присылали фото собачки, одетой в розовое, как и ее хозяин. У одной заводчицы не было компьютера, и она не знала никого, у кого он был. Она сказала, что очень хотела бы встретиться со мной в Kmart у одного восточного городка в Вашингтоне и пройтись шестьдесят миль до ее фермы.

Послушайте, дамочка, я видел “Избавление”*?

К счастью, Санта пришел в Рождественское утро. Девочки с ума сошли от счастья. Они быстро нашли кличку для собаки. Днем ранее, они заходили на сайт Санты и написали письмо “эльфу” по имени Бакли. Итак, мы назвали его Бакли. (И да, сайт действительно существует).

Я все еще хотел обратиться к врачу по поводу хронического синусита, из-за чего я страдал на протяжении последних нескольких лет. Мне была сделана томография одним отоларингологом в Лос-Анджелесе. Оказалось, моим пазухам настал тотальный пиздец – они были полностью заложены в некоторых областях, прожжены в других и находились не в том состоянии, чтобы избавиться от инфекции самостоятельно. Это объясняло то количество рецептов на антибиотики, что я получил за последние несколько лет, когда заболевал снова и снова. Доктор предложил использовать лазерную хирургию, чтобы вырезать зарубцевавшиеся ткани из моей головы, а также то, что осталось от использования кокса. Я был готов попробовать все, что позволит чувствовать себя лучше и не пропускать тренировки. И единственная вещь, которая могла заставить меня снова прекратить тренировки - это новая зависимость от какого-либо препарата, который они мне давали, но этого в итоге не случилось. В тот или иной момент я попробовал буквально все виды наркотиков и по странному стечению обстоятельств я не мог переносить болеутоляющие средства.

Сама операция заняла два часа – я бы в отключке, и мне потребовалось час или около того, что бы выйти из тумана общей анестезии. Моя голова была обмотана, что бы избежать кровотечения. Три дня у меня из носа торчали длинные веревочки – только с их помощью можно было вытащить марлевые тампоны. Через нос попросту нельзя было нормально дышать. Этого я не учел и моя клаустрофобия пробудилась. У меня едва не случилась паническая атака.

Пришел день снятия повязок, и я вздохнул с облегчением.

Затем доктор решил снять швы.

Черт!

Я подпрыгнул так высоко, что чуть не ударился головой о потолок. Этот первый шов вышел с такой болью, будто мне в мозг вонзили нож. Я чуть не обосрался. Буквально. Чуть не навалил.