It's So Easy And Other Lies (ЛП)

Уживаться в таком тесном пространстве нам помогал юмор. Тысячи его. У нас бытовала напоминающая фраза на тот случай, когда двое из нас шли навстречу друг другу в тесном проходе между автобусными кроватями: жопой к жопе. Фраза эта вошла в наш лексикон несколькими годами ранее, когда огромный охранник обозлился на члена группы, когда тот разошёлся с ним членом к жопе в проходе не шире, чем в бюджетном самолёте. Этот охранник не оценил именно тот факт, что его мужественность могла быть поставлена под сомнение в это короткое мгновение. Он прямо на месте выругал молодого рокера: “Парень, только жопой к жопе, черт подери… жопой к жопе!”

Этот случай вошёл в фольклор Loaded, и мы применяли схему «жопой к жопе» в автобусе – если только кто-то не решал пошутить. В таком случае, ты мог удивить своего товарища по группе в штанах в облип быстро разворачивался в узком проходе, чтобы пройти “членом к жопе”. На тот момент у меня было высшее образование, и я был ответственным отцом и мужем, но, понимаете ли, иногда мальчишеское дуракаваляние ничем не сдержишь.

Питание в туре никогда не отличается полезностью, и нередко оно совершенно не вызывало апетита. Мы ужинали после концерта, и в час ночи мы в лучшем случае доставали пиццу или шаурму. В UK мы затаривались дешёвой острой индийской едой. Девять парней, один автобус, индийские шашлыки из местных собак, мало остановок – составляющие для создания высокой газовой активности. Один из наших гитарных настройщиков, угарный “Злой” Дейв из Шеффилда (Англия), предложил начать соревнования в подборе слова, звучащего наиболее похоже на звук любой выпущенной порции газов. Некоторые звучали как, например, “крышка”. Более гулкий мог стать “доррррожныйзнак.” Это не только как-то занимало нас, но и расширяло словарный запас: рыться в голове в поисках удачного слова – да это же почти как играть в города!

Когда я возвращался из разных веток тура (помимо концертов тут и в Европе, мы изъездили Южную Америку и выступали на ряде фестивалей), мне не с кем было играть в Назови Этот Пердёж. Мои дочери убегали, стоило мне только предложить. Да и всё равно питание возвращалось к норме.

Зато новые слова пришлись очень кстати, так как в это же время я начал писать, взяв себе рубрику в Seattle Weekly и опубликовав серию финансовых статей для Playboy. «One … two … one, two, three, four»: сейчас для меня действительно открывались двери.

Десять лет назад я не знал бы, с чего начать сочинение на вступительный экзамен, а теперь я писал на постоянной основе для широкой публики. Конечно, я всегда искал новые преграды, и чем более сложные или, казалось бы, неуместные – тем лучше. И эти последние с виду монументальные задачи не включали в себя физическую боль (ну, если только немного – печатаю я до сих пор хуёво). Но я обнаружил в них другого рода сложности – не менее напрягающие. Помимо этого, меня привлекала интерактивность, которую позволяют новые средства массовой информации. Когда мои статьи постились в интернетах, я мог вступать в настоящее неформальное общение с читателями. Может показаться, что я преувеличиваю, но это поразило меня, как сам панк-рок: барьер между артистом и аудиторией разрушен, я стоял с читателями лицом к лицу, разве что виртуально, и читатели сами становились писателями, имея возможность комментировать. Я даже пригласил своих самых строгих критиков (по крайней мере, достаточно смелых, чтобы объявить своё местонахождение) зайти поздороваться, когда буду проезжать через их города в турах Loaded.

Написав несколько статей о финансовых стратегиях посреди застоя, я переосмыслил некоторые неявные уроки, которые преподавал дома. Помню, как один раз рассказывал Мэй колыбельную историю. Обычно они состояли из выдуманных рассказов о Бакли, нашем псе: он был супергероем по ночам, и это объясняло то, что он спал целыми днями. Но в тот раз я решил пересказать ей одну из историй, в которых моя мама описывала мне своё детство во время Депрессии. Мамины истории отразились в каждом из важных финансовых решений, которые я принимал, уже будучи взрослым. Меня осенило, что, наверное, пришло время привить моим девочкам кое-что из тех ценностей, которые были привиты мне, когда я рос в большой семье с родителями из рабочего класса.

В своей голове я сохранял и идеализировал нарисованную в стиле Нормана Роквелла картинку того, как должна выглядеть наша семейная жизнь. Но дела редко идут по плану, когда у тебя есть дети. Я пытался научить дочерей играть на гитаре много раз в течение этих лет. Или хотя бы заинтересовать их этим. Казалось логичным: я музыкант, а мои дочери наверняка будут брать пример со своего старого отца, так ведь? Не так. Реальность состояла в том, что они считали меня придурком, а все вещи, которые я делал – немного придурковатыми, включая игру на гитаре в рок-группе. Окей, понял: мои девочки не станут новыми Runaways или L7. Ладно. Я перестал об этом мечтать много лет назад. Мои девочки будут пробивать свою дорогу.