It's So Easy And Other Lies (ЛП)

Одно из лучших мест, где можно было спать в машине, которое я нашёл, было на Орхид-Стрит, вверх по холму от улицы Франклина. Казалось, будто так и надо - искать в том районе - хотя, конечно, места повыше даже не рассматривались, ведь чем выше взбираешься по холму, тем выше арендная плата. Однажды утром я проснулся, покинул свой Маверик*, припаркованный в тени лесного массива на склоне холма, и начал спускаться к улице Франклина в поиске выгодного дешёвого жилья на голых улицах внизу.

Орхид-Стрит пересекала Голливудский бульвар прямо возле Китайского театра Граумана, который так же называют Китайским театром Мэна. Небольшой квартал Орхид-стрит между улицей Франклин и Голливудским бульваром был одной из самых кишащих наркотиками улочек, еженощно посещаемых дилерами, проститутками и копами. Китайский театр и тогда был местом сборища всяких отвратительных типов.

Я увидел вывеску в окне “сдаю квартиру” и нырнул в жилой дом Руки Любви (Amour Arms) в этом квартале за Китайским театром. Предлагаемое место было однокомнатной студией на первом этаже, в которой была плита и маленький холодильник. Окно выходило на аллейку - позади всех зданий этой части Голливуда были аллеи. Цена составляла 240$ в месяц.

Когда я сказал женщине, сдававшей это место, что хотел бы снимать его, она сообщила, что это был дом 8го Раздела. Я ничего не ответил.

Тогда она спросила: “Вы имеете отношение к 8му Разделу **?”

“Я не знаю” - ответил я ей. Теперь-то я в курсе, что это название федерально-субсидируемого малоприбыльного жилья. Но тогда я понятия не имел, что бы это могло значить.

“Ладно, вы ходите в музыкальную школу?”

“Нет” - сказал я. На самом деле я не только не посещал школу, но и не знал про её существование вплоть до того момента, когда она её упомянула. Позже мне пришлось спрашивать об этом Слэша. Прямо за углом, выше воскового музея на Голливудском бульваре, Музыкальный Институт готовил таких шредеров ***, как Пол Гильберт из Mr. Big.

“Просто скажи что ходишь” - ответила она. - “Скажи “да, я хожу””.

“Да, в сущности я действительно хожу в музыкальную школу” - сказал я.

Я получил квартиру.

В первую ночь на новом месте в небе жужжал полицейский вертолёт, освещая своим прожектором аллею, на которую выходило моё окно. На короткое время моя комната стала светлой как в разгар дня, и я услышал много шорохов, беготни и криков снаружи. Вертолёты или “птички гетто”, как другие жители называли его, курсировали над Голливудом постоянно. И эти прожектора светили в моё окно по ночам, поскольку копы преследовали людей возле аллей моего нового района.

Ещё одна вещь, которую я заметил в ту первую ночь, было странное ощущение, когда я выключил свет и плюхнулся на матрас на полу. Казалось, будто что-то ползает по мне. Сначала это “что-то” было на ноге, потом на спине. Когда я почувствовал это на своём лице, я вскочил и включил свет. Моё ложе - да на самом деле и вся квартира - было битком набито тараканами. Я ринулся в бой со свёрнутыми газетами. Я говорю “газеты” во множественном числе, потому как мне приходилось выбрасывать их одна за одной, как только они становились влажными от внутренностей тараканов после дюжины или около того ударов. Однако я бы никогда не выиграл этой войны, и вскоре мне пришлось смириться с тем, что мне придётся спать с ползающими по мне тараканами. Ах, эта гламурная жизнь Голливуда!

И тем не менее, наконец-таки после жизни в недостроенном доме в Сиэтле, после недельной ночёвки в заброшенном доме в Сан-Франциско, после того как я спал в машине и мылся у брата, у меня появилось место, откуда я мог позвонить домой. Да и в конце-концов, тараканы не кусаются.

Через коридор жили мать с двадцатилетней дочерью, они всегда были очень добры со мной. По выходным ряд морпехов из учебного лагеря для новобранцев в Сан-Диего собирался напротив их квартиры так, что очередь тянулась аж до холла здания. Я был наивен; я ничего не подозревал. Мне потребовалось несколько недель, чтобы догадаться, что у моих соседок имелся небольшой семейный бизнес - проституция.

Как только я начал приводить девочек домой, я стал проклинать этих тараканов. Однажды даже у меня в гостях была хозяйка ресторана Black Angus. Она определённо не была привыкшей к переполненным паразитами квартирам. Однако, как я обнаружил с другой заходившей ко мне женщиной, она или не замечала этого, или предпочитала не замечать. Я думаю, если это было и не очень романтичным, то, по крайней мере, вполне ожидаемым элементом рок-н-ролльной обстановки - и все знали, что я был в ЛА ради музыки.

Я начал выступать с группой Майкла МакМэхона, которая была похожа на поп-группу Tommy Tutone и регулярно давала концерты в клубах. Это дало мне шанс поработать над моими навыками игры на басу - и они даже платили мне! Я играл в клубах и встречал новых людей. Я наблюдал, ждал подходящей возможности.