It's So Easy And Other Lies (ЛП)

Я порвал с Кэт и съехал к тому времени из квартиры в El Cerrito. Какие-то ночи я проводил у девушек рядом с нашей базой; какие-то ночи я проводил на самой базе. Тоже самое касалось и других парней. Мы слонялись вокруг, тусовались со знакомыми стриптизершами – у этих девочек всегда были квартиры и деньги – или находили пристанище в тупике переулка Gardner, где, как Иззи говорил в интервью несколько месяцев спустя, мы жили «как крысы в коробке». Каждый член группы сейчас существовал только, чтобы писать песни и играть музыку, и почти все проблемы улетучивались. Что касается меня, то это был тот период в моей жизни, когда у меня не было постоянного адреса. Это был удивительный обряд посвящения. Товарищество между участниками ГНР стало настолько непоколебимым и интенсивным, что только кровные узы могли сравниться с ним; это было нечто первобытное. И так же, как когда первые существа начали выползать из первобытной слизи, временами все это выглядело не слишком красиво.

Триппер свирепствовал тогда, и венерические заболевания охватили промежности участников группы, в то время как мы все жили и трахались в такой близости. К счастью, после моего последнего опыта, я получил подсказку от мужа моей сестры, который был врачом. Вы можете раздобыть дешевых антибиотиков – предназначенных для использования в аквариумах – в зоомагазинах. Оказалось, что тетрациклин был хорош не только для лечения загноившегося хвоста и жаберных заболеваний. Он так же лечил сифилис – и не нужно никаких походов к врачу, дорогих рецептов, показного притворного стыда для монахинь в бесплатных клиниках, какой мне пришлось изображать в тот раз в Сиэтле. Кому нужна медстраховка, когда есть зоомагазины?

Глава 14

Мы продолжили расширять наш список песен и искать возможности выступать хэдлайнерами. К октябрю 1985 мы добавили к своему сет-листу “Paradise City” и“Rocket Queen” и отыграли вечер в качестве заглавной группы в месте под названием Кантри Клаб (Country Club), что в Резиде*. В ноябре мы были хэдлайнерами в Трубадуре (the Troubadour), и Kix из Мэриленда, которые ездили с туром по стране и всегда нам нравились, выступили у нас на разогреве. К концу года мы добавили “My Michelle” и “Nightrain” к нашему постоянному репертуару.

Независимый звукозаписывающий лэйбл под названием Restless пригласил нас под конец года в свой офис в Лонг Бич. Restless были подписаны несколько прикольных групп, и их менеджеры были заинтересованы в нашей. Они всех опередили – ни один лэйбл к тому моменту с нами ещё не связывался. Иззи купил книгу о музыкальном бизнесе, чтобы подготовиться к той встрече. Я помню, как пролистывал её. Я понимал те разделы, которые читал, но в то же время там было много такой хрени, которую ещё только предстояло освоить. Когда мы пришли в их офис, они предложили нам что-то под названием «Договор о выпуске и распространении» плюс что-то около $30,000 на запись альбома. Это был простой договор на двух страницах, они всё нам разъяснили. И всё равно мы решили, что если уж они готовы сделать нам такое предложение, то найдутся и другие.

Мы ушли из их офиса, так ничего и не подписав. Мы всё-таки нервничали – не наебали ли мы сами себя только что? Я вспомнил про Слая Стоуна. Я ведь знал, что можно умудриться всё просрать.

Ким Фаули, легендарный менеджер, хреновый исполнитель и серый кардинал, ответственный за успех – или даже за неуспех, в зависимости от того, как на это посмотреть – группы the Runaways, тоже постучал в нашу дверь в конце 1985. К тому времени, как я переехал в Голливуд, the Runaways успели собраться и развалиться, а Джоан Джетт, лид-гитаристка группы и автор большинства песен, – стать успешной сольной исполнительницей. Ким Фаули тем временем патрулировал подворотни в поисках новых восходящих звёзд. С того момента, как GN’R начали активно выступать, писать песни и привлекать постоянную и растущую аудиторию, Ким положил на нас глаз. Он захотел стать менеджером группы.

К тому времени, главное, что мы осознали о себе – это то, что Guns была лучшей и наиболее целеустремлённой группой, в которой каждому из нас доводилось играть, и мы стали яростно оберегать это. У Кима было прошлое со множеством ярких пятен, но таким же количеством пробелов. Мы с группой the Fastbacks выступали на разогреве у Джоан Джетт ещё до того, как она стала знаменита с песней “I Love Rock ’n’ Roll”, и я слышал истории про него. Поэтому-то мы и сомневались.