Итальянец

Когда повязка была снята с его глаз, он увидел, что суд покинул залу. Не было и незнакомца. Догорал светильник, и зала все больше погружалась в темноту.

Палачи вывели его из залы и, доведя по коридорам до того места, где приняли его от тюремных стражей, снова передали им.

Вернувшись в камеру, Винченцо с удовольствием растянулся на соломенном матрасе и в темноте и тишине предался размышлениям о том, что с ним произошло за последние несколько часов. Больше всего его мысли занимал загадочный незнакомец. Он постарался припомнить свои встречи с ним в окрестностях Неаполя и сегодняшнюю встречу здесь, в Риме, в коридорах инквизиции, и, сопоставляя их, старался понять, кто он, этот загадочный человек, и почему так странно расспрашивал его сегодня в зале суда. Он вспомнил свою первую встречу с ним на развалинах крепости Палуцци. Он направлялся на виллу Алтиери, а монах предупредил его не ходить туда. Вспомнил, как он заманил его и Паоло в подземелье крепости, продержав там ночь, а потом предупредил о смерти синьоры Бианки и похищении Эллены. Чем больше он думал над загадочным поведением монаха, тем больше склонялся к тому, что это были действия человека осведомленного и явно недоброжелательного по отношению к нему. Таким мог быть только Скедони. Бесспорно, он делал все это по приказанию его матери, решившей всеми способами воспрепятствовать общению Винченцо с Элленой. Итак, Скедони предупреждал его о том, что сам же готовил и совершал, поэтому и был так точен в своих предсказаниях. Вспомнив о зловещих обстоятельствах смерти синьоры Бианки, Винченцо похолодел от ужаса. А что, если это не только Скедони… Мысль была настолько чудовищной, что он тут же прогнал ее.

Однако воспоминания о встрече со Скедони в будуаре матери заставили его снова сомневаться, что таинственный монах и Скедони — это одно лицо. Так и не придя ни к какому заключению, усталый и измученный юноша наконец уснул.

Возможно, было уже около двух часов ночи, когда он внезапно проснулся от каких-то звуков в его темнице. Прислушавшись, он услышал лишь вой ветра. Когда он снова уснул, сон его был тревожен и полон кошмаров. Он видел фигуру монаха, который бесшумно приближался к его ложу. Лицо его было скрыто капюшоном. Но вот он его отбросил, и Винченцо увидел, что это не Скедони, а кто-то другой, незнакомый. Что-то странное было в его лице, недобро горели его глаза. Он не был похож на человека, а скорее на призрак. Вот он вдруг вынул кинжал и протянул его Винченцо. На кинжале были пятна, и Винченцо понял, что это кровь. Он в ужасе отшатнулся и закрыл глаза, а когда открыл их, монах уже исчез.

Из короткого забытья его вывел чей-то тяжкий стон. Испуганный Винченцо, открыв глаза, снова увидел фигуру монаха. Он стоял перед ним, и лицо его было скрыто капюшоном. Но теперь это был уже не сон, ибо он услышал его голос. Монах откинул капюшон, и Винченцо увидел то же лицо призрака, что видел во сне. Ужас охватил его. Вместо кинжала в руке монаха был фонарь.

— Это ваша последняя ночь, — тихо промолвил монах, — а завтра…

— Ради всего святого, кто вы, зачем пришли сюда? — воскликнул перепуганный Винченцо.

— Не спрашивайте, а лучше отвечайте мне.

Винченцо поразили не только слова, но и тон, которым они были сказаны.

— Давно ли вы знаете отца Скедони? Где вы впервые увидели его?

— Я знаю его не более года. Он духовник моей матери. Впервые увидел его в коридоре родительского дома, когда он вышел из гостиной моей матери.

— Вы уверены, что все было именно так? Ваша память вам не изменяет? — справился монах, сделав странное ударение на последних словах. — Это очень важно.

— Да, уверен.

— Странно, — заметил монах после паузы. — Казалось бы, пустячная встреча, а вы ее запомнили. Значит, это отложилось в вашей памяти. За каких-нибудь пару лет мы многое успеваем забыть. — Он вздохнул.

— Я хорошо помню обстоятельства этой встречи, — сказал заинтересованный Винченцо. — Было уже довольно поздно, опускались сумерки. Он как-то неожиданно возник передо мной, а когда мы разминулись, он словно про себя произнес: «Звонят к вечерней мессе». Его голос поразил меня. Я услышал, что в это время действительно звонил колокол церкви Святого Духа…

— Вы хорошо знали его?

— Нет, он был знаком мне лишь внешне.

— Вы что-нибудь слышали о нем, о его прошлой жизни?

— Нет.

— Ничего необычного, что касалось бы его? — добавил монах.

Винченцо помедлил, прежде чем ответить, ибо вспомнил ту странную историю, которую не успел досказать ему Паоло, когда они с ним оказались в подземелье крепости Палуцци. Он говорил об одной исповеди в церкви Кающихся Грешников. Но Винченцо не мог утверждать, что это имеет отношение к Скедони. Он вспомнил также окровавленное монашеское одеяние, найденное там же, в подземелье крепости. Но все это показалось ему теперь таким же зловещим и нереальным, как присутствие этого монаха в его темнице сейчас.

— Вы слышали что-нибудь необычное об отце Скедони, отвечайте?! — Голос монаха на сей раз звучал сурово.