Итальянец

Как известно, Скедони, ударив жену кинжалом, тут же скрылся. Он не сомневался, что убил ее. Графиня, без сознания, была перенесена в свои покои, где затем пришла в себя. Рана, к счастью, оказалась несмертельной. Оправившись и поняв, какой опасности она подвергается, если останется в этом доме, а также видя в этом последнюю возможность избавиться от жестокой тирании нелюбимого человека, она решила скрыться. К правосудию прибегать она, однако, не стала, чтобы не порочить доброе имя семьи ди Бруно. Покинуть дом навсегда ей помогли три верных человека. Она уехала в глухой уголок Италии, где, приняв монашество, нашла приют в монастыре Сан-Стефано. А тем временем в поместье ди Бруно, как и положено, состоялась панихида и погребение умершей графини. Ее сестра Бианки еще пожила какое-то время в своем доме поблизости от виллы ди Бруно, а затем тоже покинула эти места, взяв на себя заботу о двух малолетних дочерях графини: двухлетней Эллене, дочери от первого брака, и совсем крохотной дочери Скедони. Разлученная таким образом со своими детьми, Оливия так и не познала счастья материнства, ибо ее сестра не решилась поселиться поблизости от монастыря, чтобы не подвергать Оливию опасности. Скедони, хотя и поверивший в смерть жены, мог бы что-либо заподозрить, выследив синьору Бианки. Поэтому она вскоре совсем уехала из этих мест. В это время Эллене не было даже двух лет, а малютке всего несколько месяцев. Бедняжка вскоре умерла, не дожив и до года.

Скедони, след которого с той трагической ночи совсем затерялся, не знал о смерти дочери, поэтому с такой готовностью принял Эллену за свою дочь, тем более что девушка сохранила медальон с его портретом.

Синьора Бианки, рассказав Эллене о ее родителях, умолчала о том, что мать ее жива, не только из предосторожности, но и чтобы скрыть от нее все жестокие подробности семейной трагедии. Умирая, несчастная, видимо, пыталась рассказать Эллене правду, но так и не успела, унеся с собой эту тайну.

Поэтому, даже встретившись в монастыре Сан-Стефано, мать и дочь ничего не знали друг о друге. Опасаясь мести Скедони, осторожная синьора ди Бианки дала Эллене вымышленную фамилию ди Розальба. Служанка Беатриса не была полностью посвящена в тайну и знала лишь, что Эллена — дочь графа ди Бруно, а мать ее умерла. Поэтому после смерти синьоры Бианки она ничем не могла помочь Эллене. Однако счастливый случай наконец помог им встретиться. Оливия узнала служанку, а та тоже узнала в ней считавшуюся умершей графиню ди Бруно, и все это произошло на глазах у Эллены.

Поселившись в окрестностях Неаполя, синьора Бианки никак не могла предполагать, что Скедони, о котором с той ночи она ничего не слышала, находится совсем поблизости в одном из монастырей. Она редко покидала виллу, и неудивительно, что они никогда не встречались. Ее постоянная вуаль, а его монашеское одеяние и низко надвинутый на глаза капюшон могли даже при встрече помешать им узнать друг друга после стольких лет.

Синьора Бианки намеревалась объявить семье ди Вивальди, кто Эллена по своему происхождению, и сделала бы это до бракосочетания. Но в тот вечер, когда она собиралась рассказать об этом Винченцо, она, давно недомогая, почувствовала себя особенно плохо и отложила все до другой встречи. Неожиданная смерть помешала ей это сделать. Тетушка Эллены не считала род ди Бруно менее знатным, чем род ди Вивальди. Единственным пятном было преступление младшего графа ди Бруно. Это и заставляло ее так долго хранить тайну от молодых людей.

Фернандо ди Бруно распорядился доставшейся ему после смерти брата долей семейного наследства не менее беспечно, а его собственное поместье законно или незаконно досталось кредиторам, чему он воспротивиться уже не смог. Таким образом, Эллена оказалась полностью зависимой от тетушки. И без того скромные возможности синьоры Бианки едва позволили ей внести значительную сумму монастырю Сан-Стефано за пребывание там Оливии. На остаток денег она купила небольшую виллу Алтиери в окрестностях Неаполя. Последние расходы она считала необходимыми, ибо привыкла к независимости и определенному образу жизни. Синьора Бианки была обучена искусству рисования и художественной вышивки. Любовь к этому она передала и Эллене. Их работы высоко ценились монахинями монастыря Санта-Мария-дель-Пианто и богатыми неаполитанками. Это обеспечивало тетушке и племяннице возможность вести скромный, но достойный образ жизни.

В молитвах и уединении прошел первый год пребывания Оливии в монастыре. Она постепенно успокоилась, лишь разлука с дочерью постоянно напоминала о себе щемящей болью в сердце. Она поддерживала связь с сестрой столь же регулярно, сколь позволяли обстоятельства. Ее радостью и утешением были добрые вести о дочери и единственная встреча с ней, хотя Оливию поразила и встревожила молчаливость при этом ее сестры Бианки.