Итальянская ночь

Из плотной стены камыша выскочили темные фигуры – явно вооруженные до зубов, в касках, по ним прошелся очередью Сажа, под обстрелом они вынужденно попадали. Но и с другой стороны джипа, словно из-под земли, выросли такие же фигуры, оттуда раздались короткие очереди.

Курок крепко сжал пистолет, прицелился… В то время как Борода поливал из автомата, Сажа рявкнул:

– Гони к Беку!

Но водитель успел выстрелить два раза, попал не попал – не заметил, вообще-то он не промахивается. Курок нажал на газ, машина двинулась вперед. Борода менял рожок, Сажа заступил на смену, не давая подняться «камышовой» группе захвата, получив совет от Курка:

– По копытам бей! Они в броне!

Где можно, Асланбек бежал практически на четвереньках, падал, полз, отстреливаясь от тех, кто находился на противоположной стороне дороги, – они тоже стреляли. Каких-то пятнадцать-двадцать метров, а стали они непроходимыми, пули свистели, но маленькое обстоятельство помогало: группа захвата стреляла осторожно, боясь попасть в своих на противоположной стороне у камышей.

Настал самый ответственный и опасный момент: Асланбеку нужно было залезть в джип. К этому времени оба автоматчика заменили рожки и на две стороны с криком «ааа» палили. Запрыгнув в салон, главарь вскрикнул, пуля все-таки попал ему в бедро. Джип сорвался с места, но вдруг его повело, повело… Сажа схватил руль, выравнивая авто, крикнул:

– Курка ранили!

– Жми! – не разжимая челюстей от боли, процедил сзади Асланбек.

Но смена водителей – это время, которое работало на противников, посему, не взирая на адскую боль, Асланбек высунулся с автоматом в окно. Борода сделал то же самое, на обе стороны, не жалея патронов, они не давали бойцам поднять головы. Тем не менее выстрелы с противоположной стороны и ударяющиеся о бампер пули красноречиво говорили о цели противника.

– Быстрей! – заорал Саже Асланбек. – По колесам палят! Живыми хотят взять! Давай же, гони!

Благо места в джипе достаточно, чтоб раненого Курка скинуть с сиденья, затем столкнуть на соседнее и прыгнуть за руль. А уж скорость джип набирает с нуля просто бешеную, тем более на ровной асфальтированной дороге. Вскоре выстрелы слышались далеко позади.

– Теперь только б в деревне нас не поджидали, – сказал Асланбек, держась за спинки кресел и глядя в лобовое стекло. – Так, сворачивай влево. Если за нами едут, то по главной дороге, а мы выедем на окраину. Теперь еще раз влево… Через деревни и хозяйства будем добираться, в объезд.

– А проедем?

– На внедорожнике запросто.

Борода все назад смотрел, но вот он развернулся, чмокнул автомат и расхохотался.

Конечно, Горбанев рассчитывал на другой результат, ведь раньше, стоило ему только пальцем поманить, Алла прибегала, дыша шумно и счастливо, готовая выполнить любой его каприз… Да когда ж это было? Десять лет назад, пятнадцать? М-да, время, наверное, пагубно сказывается на отношениях, все приедается, видимо, приелся и он – человек с королевской осанкой и такими же замашками, а королей глубоко задевает, когда все привычное вдруг меняется. Не исключено, что Алле скучновато с ним в постели, силенки-то уж не те, запас прочности есть, а силенки… поубавились. Но таковы чужие женщины, только жена способна терпеть все выверты, редкий и некачественный секс, не требовать излишков.

Пора успокоиться, поселиться где-нибудь на берегу Адриатики и остаток жизни провести без встрясок, в довольстве и достатке. Ни один пророк точно не скажет, что ждет нас через год-два, тут главное – вовремя и с набитыми карманами убраться подальше, а то за один час можешь безвозвратно потерять дом, бизнес… Уехать бы! А в Россию приезжать, только когда придавит тоска, и не факт, что она придавит.

Сейчас главное – деньги вернуть, жертвовать их на бедность семейству Баграмян Анатолий Петрович не собирается. В конце концов, пусть без трех тысяч, но вернуть, люди теряют больше иногда. Черт, лучше б месяц назад, когда ездил с Аллой в столицу, он купил бы ей сумочку за пятнадцать тысяч рублей, сегодня она не требовала б три тысячи баксов, постеснялась бы. Так устроен человек: ему в чем-то делаешь поблажку, даришь мелочь какую-нибудь – в будущем он стесняется требовать большего хотя бы до определенного времени. Алла намекнула: мол, мне так нравится вон та сумочка, она подойдет к моей дубленке. Он мог сделать вид, будто не услышал, но Анатолий Петрович рассвирепел и раскричался: «Что ты себе позволяешь, я не рассчитывал на эти траты, у меня бюджет…» Самому противно было, потому что жаба задавила, и Алла эту жабу видела.