Итальянская ночь

Раиса ничего не понимала, донимала старшего сына вопросами, почему ушла Милена, а он как в рот воды набрал. Но это событие – внезапное исчезновение подруги – в какой-то степени отвлекло ее от переживаний. Ипполит был настолько разочарован, что позволил матери уговорить себя остаться еще на пару дней, потом еще на пару, на три… Ему и не хотелось ехать в «город деревенского типа», признаться, он страдал. Еще бы. Но тот, кто не ценит чистое и настоящее рядом, тому страдания и разочарования в самый раз. Заслужил, так сказать. Ипполиту было жалко себя, ой, как жалко… не описать.

Тем не менее каждый день (без выходных) ездил на свои поля, вечером неизменно возвращался к маме. Она бегала по делам Вито, совещалась с адвокатами, Ипполит не принимал участия в брате, мама обижалась, но не высказывалась резко, боясь, что сын уедет, оставив ее одну в доме. Как в этом замке спать одной?

Встреча, которой он боялся больше всего на свете, не могла не состояться, ему же приходится подписывать кучу бумаг. Обычно Дина передавала их через кого-нибудь, она тоже не горела желанием увидеться с ним, высчитывала время и место, стараясь не появиться там, где он, а тут столкнулись нос к носу. Его обдало кипятком, он смутился, она нет, протянула папку:

– Ипполит, будь добр, подпиши, раз уж мы встретились.

Отчего-то он не увидел стола, наверное, временная слепота наступила, завертелся, ища, куда бы примоститься.

– Сюда клади, – положила Дина ладонь на стол. – Держи авторучку.

Он ставил подписи, Дина вынимала лист за листом, наконец они закончились, Ипполит выпрямился, поднял на нее глаза… И вдруг увидел, что он потерял. Кто ему сказал, что у Дины средненькая внешность? Сам придумал. Прекрасные глаза чистого синего цвета, ресницы черные, лицо с мягкими чертами, волосы…

– Дина, подожди, – догнал ее у выхода.

– Что?

– Надо поговорить…

– Если по работе, то говори, а если просто так, то мне некогда.

– А когда ты освободишься?

– Никогда.

Она ушла, дав понять, что не простит, горше ему еще не было.

22. Недостающие звенья цепи

Как обычно, приехав к маме, не перекусив, он валялся в гамаке и жалел себя. Вдруг притопала гладилка (тетка, что гладит, стирает):

– Ипполит, тут тебе передали сверток.

– Кто? – не открыл глаз, страдания – вещь тяжелая, отбирает силы.

– Женщина какая-то.

Он взял, вертел в руке плоский квадратный предмет. На бомбу не похоже. Разорвал обертку, а там диск. Пожимая плечами, отправился в дом. Ипполит был уже около своей комнаты, как вдруг позвонили, он ответил:

– Да, Мстислав?

– Мы кое-что выяснили. Та вещь… надеюсь, понимаешь, о какой вещи я говорю?

– Само собой.

– Так вот какое предположение. Когда делают новые модели, их, конечно, проверяют на пригодность. Потом, если они показывают себя в деле, партию кидают подразделениям спецслужб для дальнейших испытаний. Если и там они показывают себя, налаживают серийный выпуск. Все понял?

– Да. Спасибо.

Ни хрена он не понял. При чем здесь спецслужбы и Арамис? Что, мамин муж, большой мошенник, живший за чужой счет, оказался завербованным резидентом, его грохнули агенты ФБР, МОССАД, ASIS, ФСБ? За то, что брал в долг и не возвращал? Абракадабра.

Ипполит вставил диск в дисковод компьютера – там записаны файлы видео. Щелкнул мышью, на мониторе… плохая запись, темная. Так и есть, света мало, это клуб Арамиса. Но отвлек телефонный звонок, по привычке Ипполит глянул на дисплей, а номера нет, неужто снова звонят с угрозами? Он решил поговорить.

– Не бросай трубку, Ипполит, – сказала Милена.

– Что надо? – взял он холодный тон. Ничто не дрогнуло внутри, Милена ранила его больно.

– Ты получил диск? – на вопрос ответила она вопросом.

– Да, получил, хотел посмотреть.

– В таком случае, смотри, внимательно смотри и слушай.

Она прервала связь, а не он. Что это значит? Ипполит увеличил звук, на мониторе появился Арамис, его до половины закрывали головы парней.

– …есть мы! – продолжал Арамис, Ипполиту было неохота ставить запись на начало. – Для нас нет правил, которыми пичкали с детства толстопузые глухари, мы создадим свои. Создадим свое время, свой стиль, свою жизнь. Что вам приготовили? Ни-че-го. Ничего – это ноль. А мы возьмем то, что захотим, потому что в нас сила, когда все вместе. И должны быть готовы, когда понадобится…

– Еще один оратор хренов, – фыркнул Ипполит, включая следующую запись.

Теперь Арамис в окружении ребят, эдакий междусобойчик с бокалами в руках, смеются. Смеется Арамис, парни ржут, рыгочут – так будет правильней сказать.

Арамис: Ну, почему же? Можно работать сторожем, дворником, в лучшем случае продавцом устроиться…

Паренек: Погодите, Арамис Левонович, почему сразу дворник? Недавно я организовал группу, музыканты клеевые…

Арамис: Извини, что перебиваю, а куда ты со своими музыкантами сунешься? Без бабок тебя не пустят, а с бабками задавят. Места заняты, Рома. И будешь бренчать на гитаре в наших кабаках за мелочь? Нет, ребята, это мелко. Вот ты, Лелик, заканчиваешь колледж, и что дальше? А, не знаешь.

Рома: Но вы предлагаете бунт, а бунтарей карают.