Итальянская свадьба

— Au revoir. Bonne chance[21], — пробурчал он, высаживая нас. Это были его единственные слова за все время нашего знакомства.

Путешествуя автостопом по Франции, мы встречали немало хороших людей: официантов, приносивших нам по лишней булочке к супу; пекарей, совавших нам в пакет пару бесплатных рогаликов; водителей, кормивших нас шоколадками в обмен на сигареты. Официант в Кале оказался прав: в маленьких городках народ добрее. Я думаю, это потому, что пожилые люди еще хорошо помнили войну. А может, потому, что мы были три молоденькие девушки и мы им нравились.

Что мне лучше всего запомнилось во Франции, так это холмы. Немало старых развалюх, на которых мы путешествовали, сражались с ними не на жизнь, а на смерть. Один француз даже заставил нас петь, когда мы карабкались на крутой холм в его допотопном «ситроене».

— Он у меня совсем старенький, — пояснил он Маргарет. — Его нужно подбодрить.

Мне начала нравиться Франция, здания церквей с высокими колокольнями, необозримые лавандовые поля. Я даже полюбила французскую кухню, конечно, не все блюда подряд, но поджаренные тосты с тающим во рту сыром и нежнейшей ветчиной, или пирожные с миндалем, липкие от масляного крема, пришлись мне по вкусу. Единственное, с чем я так и не смирилась у французов, были их туалеты. Нам частенько приходилось забредать в придорожные забегаловки, где туалетом служила грязная задняя комнатенка с дырой в полу и двумя углублениями по бокам, куда следовало ставить ноги. Самыми ужасными были минуты, когда я замирала, скрючившись над зловонной дырой и желая всей душой очутиться где-нибудь в другом месте.

Большинство заведений, где мы ночевали, были немногим лучше. Одну ночь мы провели в постели, кишевшей блохами.

— Давайте положим вещи на шкаф. Туда блохи уж точно не запрыгнут, — предложила Маргарет.

Мы знали, что это не имеет никакого смысла, но все равно так и сделали.

Когда мы приблизились к швейцарской границе, ловить попутные машины стало труднее. Нам приходилось подолгу ждать, пока нас кто-нибудь подберет. Однажды утром мы простояли на обочине дороги не меньше часа и испытали колоссальное облегчение, когда в конце концов перед нами затормозило новенькое сверкающее авто.

— Черт, там двое мужчин, — сказала Маргарет, заглядывая внутрь через заднее окно. — Думаю, это небезопасно. Может, сделаем вид, будто нам с ними не по дороге?

Но Одри, опередив нас, уже забиралась в салон.

— Да это же военные, — зашипела она на нас. — Американцы. Залезайте. Быстро.

— Может, вы сможете помочь нам, девчата, — громко сказал один из них, растягивая слова. — Мы тут разыскиваем одно место. Оно называется Дуан, но мы не можем найти его на карте.

— Дуан? — переспросила Маргарет. — Но ведь по-французски это значит «таможня». Вам надо на швейцарскую границу?

— Ага, точно, — с облегчением вздохнули они, сунув ей карту. — Слава тебе господи. Может быть, ты сумеешь разобраться?

На самом деле, это оказалось вовсе не трудно. Мы с Маргарет прочитали обозначения на карте и показали дорогу, а Одри сидела между нами, слегка склонив голову набок, и болтала с американскими солдатами. Чем дальше мы ехали, тем оживленней она становилась, щедро делилась своими сигаретами и, кокетливо встряхивая локонами, смеялась над их шутками.

Когда мы доехали до границы, она показала таможеннику наши паспорта, и мы очутились в новой стране — в Швейцарии. Мы любовались заснеженными вершинами Альп и разбросанными по горным склонам деревушками, до которых можно было добраться только по узким извилистым дорогам, вырубленным прямо в горных склонах. Наши новые знакомые тоже держали путь в Италию, так что мы вместе переправились через знаменитый перевал Сен-Бернар. При виде великолепных гор и озер захватывало дух, но Одри, казалось, ничего этого не замечала. Она была слишком занята: болтала с солдатами, курила и смеялась.

Когда они высадили нас в Аосте, Одри обменялась с ними адресами и долго стояла на дороге и махала им вслед, пока машина не исчезла за поворотом. Она отвернулась от нас и, я думаю, немного всплакнула.

— Они были такие милые, — заметила я.

Одри прижала рукой карман своей вязаной кофты, где лежал драгоценный листок бумаги с наспех нацарапанными адресами.

— Я тоже так думаю, — проговорила она безжизненным голосом.

Но я ликовала. Наконец-то мы оказались в Италии, где все вокруг говорили на языке, которому учил нас Ромео. Только акцент был другой, временами отрывистый, временами протяжный, но, вне всякого сомнения, это был итальянский.

— Что теперь? — Я чуть не прыгала на месте от нетерпения. — Попытаемся поймать попутку на юг или найдем место, где переночевать?

Одри пожала плечами. И посмотрела на нас с таким видом, будто ей все равно, что бы мы ни решили.

— Давайте переночуем здесь, — решила Маргарет. — Сюда приезжают кататься на горных лыжах, так что наверняка летом в здешних гостиницах свободных мест полным-полно. Я уверена, что мы найдем что-нибудь дешевенькое.